Иностранная пресса о России и не только

Границы языка - это границы мира. Обама понял это, когда его преобразовывающее слово не смогло преодолеть стены Кремля, пишет обозреватель El País Луис Бассетс. Это можно заключить по холодным встречам с российскими лидерами, снисходительному отношению СМИ, недоверию россиян и вежливым и кратким аплодисментам, которыми без энтузиазма приветствовали его торжественное выступление студенты Высшей школы экономики, которые теоретически должны бы быть подвержены "обамамании".

То, что работает в Берлине и Лондоне, Анкаре и Каире, слабеет при пересечении центральноевропейских равнин и обессиленным прибывает в Москву, продолжает Бассетс. Обама использовал ту же технику, что и в предыдущих своих значимых выступлениях. "Однако слова, падающие на благодатную почву во всем остальном мире, в России тонут в зыбучих песках недоверия", - пишет автор. Два из пяти сделанных Обамой предложений о сотрудничестве вызывают подозрительность у Кремля и значительной части российского общественного мнения. Как только речь заходит о демократии и правах человека, Россия, как и Китай, считает это покушением на государственный суверенитет. Не нравится Кремлю и представление американского президента о миропорядке, в котором ушли в прошлое столь милые Кремлю дни, "когда Рузвельт, Черчилль и Сталин могли на одной встрече перекроить мир".

Русские с трудом верят, что США хотят, чтобы Россия была сильной, процветающей и мирной, или что "борьба за власть - это не игра с нулевой суммой", потому что до сих пор именно так и было: что выигрывали США, то проигрывала Россия. Обаме крайне важно выиграть в этой игре: от того, удастся ли ему убедить Кремль, зависят его отношения с Ираном, мирный процесс на Ближнем Востоке и война в Афганистане.

"Президент, меняющий Америку, не интересует тех, кто предпочитает Америку такой, как она была всегда, потому что в таком виде она кажется им подлинной. Тем более если они убеждены, что за переменами скрывается мираж или даже хитрая уловка той Америки, которую они ненавидят. Тремя своими трансатлантическими поездками Обама наметил границы своего мира", - пишет автор статьи, отмечая, что "третье путешествие оказалось не таким впечатляющим, как предыдущие".