Иностранная пресса о России и не только

"Я бы хотел попросить тебя еще об одном. Возможно, я звоню тебе из Брюсселя в последний раз, поскольку срок моего мандата истекает". Этот разговор состоялся 21 сентября. Романо Проди находился в своем кабинете председателя Европейской комиссии. В течение почти получаса он разговаривал по телефону с российским президентом Владимиром Путиным.

"Прежде чем я отсюда уйду, - сказал Проди, - мне бы хотелось, чтобы ты передал в Думу Киотский протокол. Этот шаг имел бы большую важность для всех - и для нас, и для вас".

Проди в очередной раз пытался убедить российского президента ратифицировать соглашение о сокращении выбросов парниковых газов. Брюссель в течение более трех лет оказывал давление на Москву. В архивах комиссии хранятся десятки писем, просьб "ратифицировать Киотский протокол", подписанных различными европейскими министрами. Не считая посланий, которые направлял Путину сам Проди.

На этот раз на другом конце провода российский лидер не стал прятаться за дежурными фразами: "Послушай, Романо, я работаю над этим вопросом, я понимаю, какую важность для вас имеет наша ратификация, но мы еще должны просчитать, во сколько это нам обойдется". Небольшая пауза, потом Путин продолжает: "Я надеюсь, что в ближайшее время я смогу порадовать тебя хорошими новостями, я рассчитываю побывать в Думе в середине октября".

И вот вчера, когда из Москвы поступило сообщение, что Россия действительно готовится ратифицировать Киотский протокол, Проди распространил письменное заявление, в котором он упоминает об этом телефонном разговоре, выражает "удовлетворение" и хвалит Путина "за его чувство ответственности и обязательность".

В Брюсселе многие считают заслугой Проди долгожданное решение Путина. "Без его твердости Россия бы не пошевелилась", - заявила, например, сопредседатель "зеленых" Моника Фрассони. "Он будет первым, с кем я подниму бокал, когда мы откроем бутылку шампанского после голосования в Думе", - добавила шведка Валльстром, комиссар по защите окружающей среды, а с 1 ноября - заместитель председателя по Стратегиям в сфере коммуникаций в Еврокомиссии Баррозо.

Но ни у кого не вызывает сомнения, что деятельность Проди сопровождалась усилиями различных европейских правительств, в частности стран северного блока: Швеции, Дании и Финляндии, которые постоянно оказывали давление на русских. Определенные усилия предпринимали британский премьер Тони Блэр и германский канцлер Герхард Шредер. В то же время Мадрид и Рим были менее активными, поскольку считали битву с Москвой проигранной. Ведь комиссар по энергетике и транспорту Лойола де Паласио неоднократно призывала европейцев разработать своего рода "план Б", заранее убежденная в том, что не удастся достичь 55% голосов, необходимых для реализации Киотского протокола.

Но в последние месяцы кое-что изменилось. После трагедии в Беслане и принятия решений в сфере государственной реформы, направленной на централизацию власти, Путин рисковал осложнением отношений с Соединенными Штатами, с Европейским союзом, с малыми странами, соседствующими с Чечней. Это слишком даже для "русского медведя".

В дипломатических кругах Брюсселя начали размышлять по поводу сложившейся ситуации: мы должны что-то сделать, чтобы наладить отношения с Россией, мы не можем себе позволить сезон "отсутствия связи" с соседом, играющим важную роль в поддержании равновесия в мире, в борьбе с терроризмом и, не в последнюю очередь, в обеспечении стран ЕС энергетическим сырьем.

За несколько дней до исторического телефонного разговора Проди был с миссией на Кавказе, у границ с Россией. Председатель Еврокомиссии передал Путину тревогу Михаила Саакашвили, грузинского лидера ("Русские хотят нас бомбить") и обеспокоенность Ильхама Алиева, руководителя Азербайджана ("Москва непредсказуема"). Проди как бы предупреждал: осторожно, Путин, таким образом вы изолируете себя. В то же время сложившаяся ситуация позволяла надеяться на урегулирование этого вопроса, возможно, приблизившегося к разрешению.

"Хочу обратиться к тебе с последней просьбой", - сказал Проди. И вот сегодня Киотский протокол на столах у членов Думы, российского парламента.