Иностранная пресса о России и не только

Будто бы случайно российские руководители дважды начинали новое дипломатическое наступление с немецкой публики. Первый раз - в начале июня, в ходе визита только что ставшего президентом Дмитрия Медведева в Берлин. Вторым стало выступление министра иностранных дел Сергея Лаврова по случаю форума, организованного в Москве фондом при Deutsche Bank. Россия предлагает провести крупную конференцию на высшем уровне с целью выработать новый порядок обеспечения безопасности в Европе.

"Атлантизм как единственный принцип исторически изжил себя", - заявил Медведев, предложив заключить "юридически обязывающий договор о европейской безопасности". Высказав сожаление о том, что между Россией и Западом "взаимного доверия и взаимного уважения на межгосударственном уровне было больше в период холодной войны", Лавров предложил создать новое евроатлантическое пространство, основанное на четких принципах.

Российский президент вернулся к этой теме на саммите Россия-ЕС, состоявшемся на прошлой неделе в нефтяном сибирском городе Ханты-Мансийск. Он нисколько не сомневался в том, что этот "новый порядок безопасности в Европе" станет лейтмотивом российской дипломатии на ближайшие месяцы и даже годы.

Каким будет ответ европейцев и американцев? Они могут сделать вид, что ничего не слышали. Но такая ситуация не сможет продолжаться долго, потому как всем известно упорство российской дипломатии. Если у нее есть идея, она доводит ее до конца. В конце 1960-х СССР начал требовать проведения общеевропейской конференции по безопасности - тогда речь шла о том, чтобы закрепить его завоевания в Европе. В конце концов, СССР добился проведения Хельсинкской конференции 1975 года, на которой было создано Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ).

Другой вариант - напомнить России, что такие европейские структуры безопасности уже существуют: в ОБСЕ, возникшую из СБСЕ, входят все страны Европы от Атлантики до Урала плюс США. Она отвечает за реализацию мер по сокращению вооружений и следит за соблюдением прав человека и демократических принципов.

Американцы и их самые преданные союзники добавили бы, что расширенное НАТО - краеугольный камень безопасности в Европе. Россия причастна к нему через Совет Россия-НАТО.

Именно здесь и кроется загвоздка. Кремль стремился получить право контроля, если не право вето, на реализацию западной стратегии. Он не смог помешать расширению атлантического союза, независимости Косово, проектам противоракетной обороны, которые, по его мнению, направлены против него. Хуже того, с точки зрения Москвы, ОБСЕ, позволяющая себе судить о том, насколько демократическими являются выборы в бывших советских республиках, стала для Запада средством "поучать Россию".

Путем нового дипломатического наступления русские хотят гарантировать себе участие во всем, что происходит в Европе. Признавая, что не может быть и речи о том, чтобы дать им право вето, немцы, тем не менее, внимательно отнеслись к их предложению. Почему бы и вправду не поймать Россию на слове и не взять за основу опыт СБСЕ? Поначалу сдержанная западная дипломатия благодаря усилиям европейцев сумела использовать советскую идею для утверждения собственных принципов, в частности прав человека. К вящей радости диссидентов "другой" Европы.