Иностранная пресса о России и не только

"(...) Поскольку мы с утра до вечера получаем различные "сводки" о коронавирусе, вот еще одна сводка, тоже трагичная, но о которой мелкие и крупные жрецы медийно-медицинской службы стараются нам не сообщать", - пишет французский политический журналист, философ, писатель Бернар-Анри Леви на страницах La Regle du Jeu.

"Все беспорядочно смешалось - эпидемия психозов и эмоционального выгорания, депрессии и домашнего насилия. Оставшиеся без внимания раковые опухоли дозревают, словно на поле в парнике, или гниют, как яблоки на яблоне. Возвращение средневековой эпидемической медицины возобладало над современной клинической практикой, о которой нам известно со времен Фуко и появление которой считалось прогрессом", - говорится в публикации.

"(...) Новости стали сводиться к регистрации смертей и к балансу между госпитализированными и выписанными, а знаем ли мы, что действительно происходит, когда мы оказываемся в больнице? Неужели в обществе больше нечего делать, кроме как подсчитывать мертвых, живых, выживших? Разве мы не читали Оруэлла? Хаксли? Замятина? Мальтуса?" - задается вопросом автор.

"(...) Все общественные дебаты свелись к казуистике алгоритмов и цифр, к кривым и плато, либо к бесконечным дискуссиям о сравнительной вредоносности патагонских и гиперборейских вариантов и о соответствующих достоинствах масок UNS1, UNS2, IIR (защита от брызг) и FFP2 ( супер экстра латекс для непокорного Covid) - что же тогда остается от вкуса к жизни?" - задумывается Леви.

"(...) Обещанная, как манна небесная, вакцина, принятая с благоговением, в конечном итоге ничего не гарантирует и деиндексируется упованием на заявленный иммунитет", - говорится далее.

"(...) Образование становится дистанционным. Рушатся надежды мечтательных студентов, как в каллиграммах Аполлинера. Повара сидят на самоизоляции наедине со своей кухонной печью, словно они, заодно с рестораторами, являются агентами дьявола и нашими главными отравителями. У актеров больше нет ничего, кроме YouTube, то есть своего зеркала, которому можно предложить свои тирады и свое искусство. За удаленными сотрудниками устанавливается слежка, они заперты, прикованы цепями к своему станку, переименованному в компьютер, они становятся еще более отчужденными, чем диккенсовские рабочие", - описывает Леви.

"Магазины, являющиеся средоточием человеческого разнообразия, уничтожены напалмом, который теперь называется Amazon. Происходит мягкое привыкание к мысли, пугающей своей глупостью: во-первых, следует различать предметы первой и второй необходимости; во-вторых, решение о том, какие из них являются таковыми, входит в обязанности министра здравоохранения; в-третьих, к предметам второй необходимости следует отнести книги, идеи, братства единомышленников, социальные инстинкты, избавляющие от одиночества", - продолжает автор публикации.

"(...) Разговоры о политике сводятся к лепету благонамеренного санитарного врача. (...) Конец великих надежд (снова Диккенс), исчезновение любого проекта, любого воспоминания, любой цели (как в скульптуре времен Цезаря, все определяется принципом выживания)", - говорится в публикации.

"(...) Воспоминания о нашей прежней жизни, в сравнении с этой повседневностью, преисполненной педагогических переливаний из пустого в порожнее и постоянного внушения чувства виновности, кажутся сном с привкусом Эдема, запретного плода и дополнительных удовольствий", - рассуждает автор.

"Какое же человечество вырисовывается на фоне всего этого? (...) Год назад, когда разразилась пандемия, никто бы не поверил, что на наши народы обрушится такое уныние. (...) Возможно, все это не считалось бы таким важным, если бы не гирлянды цифр, пляски смерти хранящихся в памяти суперкомпьютеров больших данных, которые сами ничем не рискуют при встрече с вирусом", - резюмирует Бернар-Анри Леви.