Иностранная пресса о России и не только

Два антрополога из Франкфурта измеряли людей в Освенциме и выбирали заключенных, которые должны были умереть для "науки". 50 лет назад они предстали перед судом, пишет журналист немецкого издания Frankfurter Rundschau Вернер Ренц.

Летом 1943 года известный антрополог Бруно Бегер отправился в особенное путешествие. Вместе со своим коллегой, доктором наук Хансом Флайшхакером, являвшимся в 1960-е годы приват-доцентом во Франкфуртском университете им.Гете, он поехал в Освенцим. В лагере смерти они делали измерения заключенных. Сопровождавший их препаратор делал слепки черепов 20 выбранных заключенных. Слепки были отправлены в Аненербе, Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков, президентом которого являлся Генрих Гиммлер, повествует журналист.

Бегер и Флайшхакер не только проводили измерения, но и отобрали 115 заключенных: 79 евреев, 30 еврейских женщин, 4 азиатов и 2 поляков. 86 из них были затем направлены в концлагерь Нацвейлер-Штрутгоф.

Перед тем как заключенные были умерщвлены в газовой камере, Бегер брал у них анализы на группу крови и делал рентгеновские снимки. После убийства тела жертв отправили в Анатомический институт Страсбурга. В институте, руководителем которого был профессор Август Хирт, планировалось создать коллекцию черепов и скелетов, передает корреспондент.

Запись об обсуждении создания такой коллекции была обнаружена в служебном дневнике директора Аненербе Вольфрама Зиверса, однако указаний на инициатора этого предложения в документе не было. В начале 1942 года Зиверс направил Гиммлеру докладную записку, в которой шла речь о "сохранении черепов еврейско-большевистских комиссаров для научных исследований в Страсбургском имперском университете". Автор записки, имя которого неизвестно, с большим сожалением писал о том, что существуют "коллекции черепов" почти "всех рас и народов", однако черепа евреев отсутствуют, и "война на востоке" может помочь заполнить этот пробел.

Тем не менее, собрать черепа именно так, как предлагалось изначально, не удалось. Уже в августе 1942 года Бегер хотел отправиться в Освенцим, однако ему помешала начавшаяся в концлагере эпидемия сыпного тифа. Поездка состоялась только в июне 1943-го. Бегер и Флайшхакер якобы искали советских пленников "монгольского типа", однако на тот момент в Освенциме уже не было заключенных из Красной Армии, говорится в статье.

Что искали немецкие "ученые" в Освенциме? Какой приказ они исполняли? По каким критериям они отобрали 115 заключенных? Знали ли они о намерении передать трупы в Анатомический институт при Страсбургском университете?

Дело о "Страсбургской коллекции черепов" рассматривалось еще во время Нюрнбергского процесса над врачами. Однако летом 1959 года прокуратура Франкфурта начала расследование о преступниках Освенцима и наткнулась на проживающего во Франкфурте Бруно Бегера. 8 мая 1968 года Бегеру, Флайшхакеру, а также личному референту Вольфрама Зиверса Вольфу-Дитриху Вольффу был предъявлено обвинение, процесс начался в октябре 1970 года.

Хотя, вопреки обвинительному заключению, суд присяжных Франкфурта не нашел достаточных доказательств, что автором страшной докладной записки был Бегер и что он с самого начала знал о смертельном плане, судьи признали доказанным то, что в лагере Нацвейлер Бегер знал о судьбе выбранных 86 заключенных. Он делал анализы крови и рентгеновские снимки, осознавая, что эти люди будут убиты. Бегер был обвинен в пособничестве групповому убийству 86 человек и приговорен к трем годам лишения свободы.

Так как после войны Бегер находился в лагере для интернированных и в 1960 году провел несколько месяцев под стражей, его сочли отбывшим наказание.

Пособник массового убийства прожил долгую жизнь, скончавшись в 2009 году. Флайшхакер был оправдан, преступления Вольффа оказались неподсудными за давностью лет.

Дело о "страсбургской коллекции черепов" ужасает по сей день, пишет журналист. "Ученые" оказались пособниками ведомого расовой ненавистью руководства. Антисемитизм Гитлера и Гиммлера порождал безответственных приспешников, даже если они сами не разделяли расовой идеологии своих руководителей, с сожалением констатирует автор.