Иностранная пресса о России и не только

На прошлой неделе российское правительство предприняло шаги по захвату и продаже активов крупнейшей российской нефтяной компании ЮКОС в счет уплаты долгов по налогам на сумму около 6,8 млрд долларов. Промышленное подразделение ЮКОСа "Юганскнефтегаз" производит почти 60% от всей нефти ЮКОСа - это примерно равняется производительной мощности Индонезии.

В сочетании с другими действиями последних недель, в числе которых арест по обвинению в убийствах крупнейшего акционера компании, близкого друга генерального директора ЮКОСа, это ясно демонстрирует, что существование ЮКОСа, как действующей компании, под угрозой. Несмотря на предложение ЮКОСа продать свой газовый филиал "Росплан", никаких улучшений не видно.

Это больше чем просто странно, ведь не далее как в прошлом месяце президент Путин во время визита в столицу Узбекистана Ташкент сказал репортерам, что российское правительство не заинтересовано в банкротстве такой компании, как ЮКОС.

Инвесторы готовы были, вооружившись этими обещаниями, идти прямо в банк. Если Владимир Путин сказал, что не хочет, чтобы ЮКОС обанкротился, то нефтяной гигант и не окажется банкротом, так ведь? И тем не менее сейчас ЮКОС как никогда близок к этому.

Иностранцев, следящих за событиями в России, долгая и извилистая сага о ЮКОСе интересует по двум причинам. Во-первых, ЮКОС производит около 1,7 млн баррелей нефти в день, что составляет приблизительно 2% мирового объема нефти. Все его действия создают эффект волны далеко за пределами государства.

Во-вторых, судьба бывшего главы ЮКОСа Михаила Ходорковского, в настояий момент находящегося в заключении в связи с обвинениями в уклонении от уплаты налогов и мошенничестве, дает представление о налоговой реформе в России и намерениях Путина относительно так называемых "олигархов".

Что это, сигнал Кремля представителям деловой элиты, чтобы они держались подальше от политики? Надеется ли Путин национализировать энергетическую промышленность? Будут ли преданные сторонники вознаграждены ценными подарками, такими, как контроль над крупными компаниями?

Другими словами, касается ли дело ЮКОСа только ЮКОСа? Судя по всему, ответ отрицательный. Путин и его советники не раз говорили публично и приватно, что некоторые олигархи не заплатили должных налогов от предприятий, полученных ими за бесценок во время приватизации 1990-х.

Хотя дальнейшие действия правительства едва ли будут столь же впечатляющи, как аресты в высшем руководстве ЮКОСа и последующее лишение компании активов, Кремль, по всей вероятности, продолжит переоценку основных российских компаний, занимающихся нефтяной, газовой и металлургический промышленностью.

Есть и другой еще более интересный вопрос: при том, что Кремль целенаправленно подталкивает ЮКОС к банкротству, для чего Путин заявил месяц назад, что банкротство компании не в интересах правительства? Зачем он сначала публично озвучивает одно намерение, а потом осуществляет совершенно противоположное, к тому же в деле, привлекающем столь пристальное внимание международных инвесторов?

Заявление Путина, что он не будет вмешиваться в судебное разбирательство банкротства, звучит крайне неубедительно. Кремль распорядился арестовать Ходорковского, и время и обстоятельства ареста были определены при непосредственном участии Путина. Даже министры правительства, например, совсем недавно министр финансов Герман Греф, публично говорят, что обвинения против Ходорковского, по крайней мере частично, имеют под собой политическую основу.

Какой же вывод должны мы сделать из разрыва между словами Путина и действиями его правительства? Есть три возможных объяснения.

Во-первых, сделав в прошлом месяце свое заявление, Путин тем самым заставил Ходорковского поверить, что у него больше возможностей выпутаться из своих юридических и финансовых проблем, чем это есть на самом деле. В результате Ходорковский предложил сделку, которая Кремлю показалась недостаточно выгодной, и в итоге Путин решил, что пытаться подвести Ходорковского к заключению сделки, приемлемой для Кремля, - политически нецелесообразно.

Второе возможное объяснение: Путин искренне не хотел, чтобы ЮКОС обанкротился, но просто не смог этого предотвратить. Кремлевские силовики хотели заполучить активы компании, и, возможно, новые теневые олигархи переиграли президента.

Третий сценарий, заключается в том, что Путин вообще не намеревался позволить ЮКОСу сохраниться в целости и сохранности, а его успокаивающее заявление было циничной попыткой поднять своими словами цены на акции. В таком случае, он мог поведать об истинном положении вещей только самым своим преданным друзьям и сторонникам, которые при помощи умелого маневрирования и выиграли бы от перепадов цен на фондовом рынке.

Для рынка, конечно, наиболее привлекателен первый сценарий. Инвесторы хотят думать, что слова Путина согласованы с его намерениями. Обвиняя Ходорковского в развале ЮКОСа, инвесторы хотят поверить, что по крайней мере Путину можно доверять. Однако эта теория не объясняет, почему Кремль хочет продать предприятие ЮКОСа за 10%, если не меньше, от его реальной стоимости. Даже в отсутствие сделки с Ходорковским Кремль мог бы выставить активы компании на аукцион, продав их в результате по разумной рыночной цене и не вызвав при этом особенной враждебности.

Второй сценарий - тот, по которому власть Путина ограничена другими силами Кремля - для рынка самый опасный. Он предполагает существование неизвестной силы, ответственной за судьбоносные решения и влияющей на будущий экономический климат в России.

Но и это маловероятно, учитывая консолидацию власти Путина последних трех лет, его влияние в парламенте, полный контроль правительства и средств массовой информации.

Третий сценарий, к глубокому сожалению, выглядит наиболее правдоподобно. В случае, если он соответствует действительности, это означает, что Путин и его правительство коррумпированы, во что наблюдатели рынка упорно не хотят верить.

Но в связи с этим полезно вспомнить, что бывший премьер-министр Михаил Касьянов, получивший прозвище "Миша 2%" по количеству процентов, которые он брал с каждой сделки, которая заключалась при его участии, оставался у власти и был близок к Кремлю практически на протяжении всего первого срока Путина - то есть, гораздо дольше, чем кажется западным наблюдателям.

К несчастью, из всех вероятных объяснений, самое убедительное это то, что президент России хотел оказать влияние на рынок. Если международные инвесторы задумаются над этим, то они не будут торопиться с инвестициями в российский энергетический сектор.

Если друзья Кремля хотят получить свои 2% от компании, производящей 2% от всей мировой нефти, они их, вероятно, получат. Дело ЮКОСа определенно развивается в этом направлении. Но тот ущерб, который такие подозрения наносят доверию инвесторов, в конечном счете обойдется российской экономике значительно дороже.