Иностранная пресса о России и не только

Означает ли поворот к авторитаризму во внутренней политике России Владимира Путина, что характер режима меняется фундаментально?

Те, кто связан с новой системой, оправдывают ее как жизненно важное утверждение авторитета государства, закладку фундамента системы, которая будет по сути своей демократической, санкционируемой путем выборов и напоминающей (на взгляд этих россиян) голлистское правительство во Франции в 1960-е годы.

Голлистская Пятая Республика в каком-то смысле была монархией, где монарх становился таковым благодаря выборам. Президенту предоставлялись почти абсолютные полномочия на выбор государственной политики в области обороны и международных отношений. Президент также определял общий курс внутренней политики, но не был главой правительства. В реальности правительство формировалось парламентским большинством под руководством премьер-министра. На последнего возлагалась ответственность за политику, которую проводил он сам.

На взгляд многих российских либералов, а также иностранных наблюдателей путинский режим все больше становится похож на исправленную и модернизированную версию старого советского режима, который делает упор уже не на идеологии, а на национализме и экономической мощи. Путин лично уверял, что в истории СССР меньше черных страниц, чем в прошлом США, упомянув о расизме, атомной бомбардировке гражданского населения в Хиросиме и Нагасаки и применении "эйджент орандж" во Вьетнаме.

Из его расшифровки советской истории вымараны ГУЛАГ и сталинский террор, хотя предшественники Путина - Михаил Горбачев и Борис Ельцин - говорили об этих фактах и осуждали их. Ельцин как-то даже предложил провести над советским режимом суд по модели Нюрнбергского процесса.

По мнению Лоры Мандевиль, которая принадлежит к числу самых проницательных западных корреспондентов в Москве, Путин, по-видимому, стремится внушить народу идею преемственности своего режима с коммунистическим прошлым, которое в его версии очищено от преступлений и возвеличено за разгром нацистской Германии (см. статью "Путин реабилитирует коммунистическое прошлое"). Это делается, чтобы придать легитимность его собственной политике.

Однако "чистка" по вытравливанию былых беззаконий далеко не полна - некоторые из самых типичных при Путине возвращаются. Недавно журналистка Лариса Арап была заключена в психиатрическую больницу - этот вид наказания почерпнут из опыта тоталитарного советского прошлого. Имели место физические нападения на других журналистов, диссидентов и участников демонстраций оппозиции, а также убийства некоторых критиков власти, остающиеся нераскрытыми.

Телевидение, кино и индустрия развлечений становятся все "патриотичнее", особенно в том, что касается воспевания героев советской разведки, где служил Путин, - их память ежегодно чтят в "День чекиста" (отсылка к тайной полиции, учрежденной большевиками).

Высказывается мнение, что россияне после своего горького опыта в новейшей истории считают утопическими либеральные и гуманитарные нормы, навязываемые им Западом, а нажим Запада - лицемерным.

Они готовы поверить, что "цветные революции" в странах "ближнего зарубежья" России, поощряемые Вашингтоном и Брюсселем, - это попытки взять Россию в кольцо политической изоляции. Они также воспринимают выход США из договоров о вооружениях, экспансию НАТО к российским границам, деятельность американских военных на Кавказе, новые базы США в Средней Азии, Румынии, Болгарии и Польше, а также противоракетный щит, который Вашингтон хочет разместить в Польше и Чехии, равносильными военной агрессии.

Как пишет Андрей Грачев, экс-советник Горбачева, Запад впервые после краха коммунистического режима воспринимается в России как центр силы, "с которым приходится иметь дело, но с которым Россию не объединяет общее будущее".

Западноевропейские государства-члены ЕС, имеющие с Россией важные экономические и энергетические связи, склонны к оптимистическому взгляду на будущее европейско-российских отношений и проявляют значительную терпимость к нынешним репрессивным тенденциям при Путине, учитывая катастрофические экономические и политические последствия неудачной модели рыночного капитализма, которая была установлена в стране под американским влиянием после падения Горбачева.

Новые члены ЕС, являющиеся соседями России, - страны Балтии и Польша - и такие кандидаты на членство в ЕС, как Грузия, уверяют, что Россия возвращается к тому же гнету и неприязни к либеральному Западу, которые были для нее характерны на протяжении значительной части ее истории, к тому, жертвами чего в XX веке стали они сами.

Негодуя на Россию и агрессивно поддерживая сторонников жесткого курса из администрации Буша, они склонны забывать, что путинская Россия - это единственная Россия, которая есть у них - да и у всех нас. Это та Россия, с которой придется иметь дело, какова бы она ни была, какой бы она ни стала. А страны, которые являются ее соседями, прокляты географией. Переселиться в другое место они не в силах. Их американские друзья живут на другом континенте. Более того, в Америке администрации сменяются, и следующая вашингтонская власть, вполне возможно, откажется от курса Буша по отношению к России. Такова уж сила национальных интересов.