Иностранная пресса о России и не только

Сэм Лейт в статье для The Financial Times разбирает недавнюю российскую амнистию, по которой на свободу вышли среди прочих Михаил Ходорковский, участницы Pussy Riot и активисты Greenpeace, с точки зрения политической стратегии и риторики. По его мнению, "акционерное общество Россия" под управлением Владимира Путина успешно справилось с возникшей у него накануне Олимпиады необходимостью "успокоить экспортные рынки".

"Настаивать на своем может любой дурак. Искусный же стратег знает, когда и как следует делать уступки, - проигрывает битву, чтобы выиграть войну. Для Путина помиловать тех, кто оспаривал легитимность его власти, означало фактически утвердить эту власть. Посыл был такой: ключи от камеры у меня", - пишет Лейт.

Далее Лейт предлагает применить к ситуации теорию стасиса. Он поясняет, что в судебной риторике под этим термином понимается совокупность четырех вопросов, ответы на которые определяют конфигурацию спора. Различают вопросы факта (сделал ли человек то, в чем его обвиняют?), определения (что именно он сделал?), качества (имел ли он основания это сделать?) и места (имеет ли право данный суд рассматривать это дело?).

"Даже если эти специальные термины вам незнакомы, суть уловить нетрудно, - продолжает автор. - Вы стукнули свою жену по голове (стасис факта)? Было ли это предумышленное или непредумышленное убийство (определения)? Вы действовали в рамках самообороны (качества)? Какое это судопроизводство - гражданское, уголовное или суд Линча (места)?".

По его мнению, "Путин, хоть и выпустил оппонентов из тюрьмы, но не уступил ни по одному из вопросов стасиса: он их вновь сформулировал и закончил спор, разрешив все четыре в свою пользу. За пределами России девушек из Pussy Riot, арестованный экипаж Greenpeace и Ходорковского в основном считали узниками совести. Внутри России многие были за то, чтобы держать их под замком: олигархи здесь не слишком популярны, равно как и незваные гости из заграницы или девушки, поющие похабные песни в церкви". "Так что амнистии и помилования позволили Путину усидеть на двух стульях", - заключает Лейт.