Иностранная пресса о России и не только

Трудно не увидеть режиссуру Владимира Путина за объявлением о встрече между Папой Франциском и Патриархом Кириллом, пишет Чезаре Мартинетти в статье, опубликованной в газете La Stampa.

Если нет сомнений в том, что за решением римского понтифика не скрывается вмешательство светских сил, то, напротив, и помыслить нельзя, что Патриарх Московский и всея Руси решился на исторический шаг без согласия Кремля. И тот факт, что все произойдет на Кубе, прибавляет событию символического и немалого политического смысла, пишет корреспондент.

Шаг к примирению между Церквами Рима и Москвы, которого ждали, по меньшей мере, с момента крушения СССР, должен был бы, по логике, свершиться если не в российской столице, в каком-нибудь монастыре, то на полпути, иными словами - на Украине. Но такой вариант был бы неприемлем для российской стороны. Итак, Куба, место, из невероятного превратившееся в вероятное, потому что понтифик уже больше не поляк, высеченный из мрамора антикоммунизма, а пастор, пришедший из этой части мира, куда он постоянно возвращается, пишет корреспондент.

Поводом для встречи, как заявили в Риме и Москве, является защита христиан в Сирии и Ираке. "В Сирии, - пишет корреспондент, - Россия стала полновластным участником событий: Папа Франциск, таким образом, нашел вовсе не нейтрального союзника... Но Россия остается Россией, и спустя два года после начала украинского кризиса, приведшего к изоляции Кремля и возвращению атмосферы холодной войны с санкциями и контрсанкциями и реальной войной, так и не завершившейся на Донбассе, объявление о встрече между Франциском и Кириллом становится громким шагом навстречу Путину. И вполне законно предполагать, что за этим шагом последуют другие, потому что фронт санкций ослаб, а давление экономического мира на западные правительства с целью открытия российского рынка весьма сильно".

Но план Путина еще более амбициозен и заключается в том, чтобы стать отправным пунктом для христианства, защитником христианства в западном мире, где оно переживает кризис. С другой стороны, в сложной путинской идеологии Православная церковь играет фундаментальную роль для восстановления "русского мира", распавшегося после крушения СССР, отмечает корреспондент.

Кирилл - своего рода зеркальное отражение Путина. В момент крушения СССР он практически был заместителем Алексия II, престарелого и недвижимого патриарха. Прагматичный, не слишком дипломатичный, он одним из первых стал использовать мобильный телефон. Войтыла в ходе визита в Литву в 1993 году провел мессу, посвященную России, закончив ее призывом: "Россия-Россия". Ответа не последовало. В интервью La Stampa именно Кирилл исключил любую возможность сближения с Римом. Корреспондент объясняет это тем, что РПЦ жила в тени и действовала параллельно с Кремлем, а в планах Путина в то время было не примирение между Церквами, а глобальное соревнование. Как и в планах Франциска. Но эти планы вряд ли можно сравнивать, пишет корреспондент.