Иностранная пресса о России и не только

"Холодная война нам была нипочем - мы ведь были молоды, полны энтузиазма. Сегодня, вероятно, нас бы остановил страх того, что нам стало известно и о чем мир не всегда догадывался". Джованни Батиста Жудика Кордилья, 68 лет, эксперт в суде Турина. Его брат Акилле, 1933 года рождения, помощник кардиолога профессора Дольотти. Два профессионала, чья известность давно канула в прошлое, тогда как в течение 20 лет, с конца 1950-х, газеты цитировали их всякий раз, когда сообщали о новом полете в космос. Они были свидетелями борьбы русских и американцев за господство в космосе. С помощью своего радиоприемника, который сначала находился в центре Турина, потом на холме, в немецком бункере, который они снимали за 2 лиры, и, наконец, в пансионате в Канавезе, они перехватывали секреты, распространяли сообщения об успехах и трагедиях, записывали звуки и голоса участников миссий, в которые они совали свой нос, - не потому, что они были профессиональными шпионами, а просто потому, что вступили в игру, которая не соответствовала их юному возрасту, но была проведена мастерски.

Они превратились в "ребят Башни Берт". И сегодня кажется невозможным, что два радиолюбителя сумели столько узнать о таком важном конфликте между двумя супердержавами и вышли невредимыми из этой истории.

"С детских лет, - рассказывают братья Жудика, - у нас была страсть к радио, самой прекрасной игрушке в мире, и стремление расширять наш диапазон прослушивания привело к появлению у нас дома маленькой станции, которую мы смонтировали из деталей, взятых со складов, оставшихся со времен войны, и антенн, которые мы конструировали сами. Нашей Библией был журнал, который назывался Arrangiatore ("Аранжировщик"). Это было начало игры. Потом, в 1957 году, русские отправили на орбиту первый спутник, и мы поймали его сигналы. Для нас началась охота за сигналами из космоса - фантастическая болезнь".

Сегодня таких называют хакерами. При помощи фантазии и энтузиазма они забирались туда, куда многие не могли добраться. Или, если могли, то молчали. На космических упрямцев с недоверием смотрели в NASA, куда они приехали в 1964 году после победы на "Ярмарке грез", одной из культовых программ Майка Бонджорно; за ними пристально наблюдали с советской стороны, для которой они были космическими гангстерами.

"В сентябре 1963 года мы жили в Турине, наши антенны были установлены на террасе. К нам приехал некий Анатолий Красиков, официально он был корреспондентом ТАСС в Риме, но на самом деле служил в КГБ. Он изъявил желание посмотреть на станцию, предложил нам техническое сотрудничество с Москвой. Через 10 минут после его ухода явился сотрудник нашей контрразведки. С тех пор мы знали, что находимся под наблюдением".

И испытывали страх? "Когда мы перенесли центр прослушивания, который мы называли Башня Берт, в бункер, находившийся внутри холма, мы стали проводить там ночи напролет: туда мог прийти кто угодно, хотя бы для того, чтобы украсть аппаратуру. Мы покинули бункер, когда нашли красные флаги на крыше и поняли, что это был сигнал опасности. Кроме того, мы обнаружили, что кто-то тайком трогал наши бобины, покрытые графитом. Безусловно, какой-то шпион. Но мы не так уж волновались - может быть, были другие времена. Мы были захвачены космической лихорадкой: нам нравилось узнавать то, чего мы не должны были знать, хотя иногда то, что от нас скрывали, было трагедией, гибелью человека". Иногда - гибелью женщины.

Книга и документальный фильм вновь приведут к полемике по вопросу о смертях, о которых никто никогда не сообщал. По словам двух братьев, в те времена по меньшей мере 14 советских космонавтов затерялись в космосе по причине ошибочных маневров или погибли во время входа в атмосферу. "Американцы, - говорят братья, - сообщали обо всем, выставляли себя в дурном свете, а Москва молчала до тех пор, пока операция не завершится успешно. Но наши антенны восстанавливали все, что происходило. Турин был привилегированным местом, первым пунктом, где советские космонавты восстанавливали связь с базами в России, после радиомолчания, связанного с пролетом над территорией США и океаном, и передавали все данные. Мы слышали голос Гагарина и передали новость о пребывании первого человека в космосе за несколько минут до того, как об этом официально сообщило агентство ТАСС. В мае 1961 года мы записали на пленку смерть в прямом эфире одного экипажа: двух мужчин и одной женщины".

Послание женщины было как удар под дых. Ее два коллеги, вероятно, уже были мертвы, а космонавтка все просила о помощи центр управления: экипаж не смог совершить маневр по возвращению на Землю. Голос безостановочно повторял позывные и слова "мне жарко, мне жарко, мне жарко". "Мир об этом не узнает", - эта ее фраза дала название книге.

"В другой раз, - рассказывают братья Жудика, - мы слышали биение сердца и затрудненное дыхание существа, которому явно не хватало воздуха. Мы дали послушать запись профессору Дольотти. Он проанализировал ее, и у него не осталось сомнений. Советская сторона не признавала трагедий, нас обвиняли даже в том, что мы выдумали имена космонавтов, позабыв о том, что мы брали их из советских журналов. И что рядом с нами во время приема радиосигналов находились журналисты и телевидение со всего мира. Эмилио Феде из RAI (итальянское радио) хорошо был с нами знаком. Он не подталкивал нас в идеологическом плане, мы не были антикоммунистами, мы не были на содержании у американцев. У нас вызывало досаду то, что русские отрицали реальность. Космонавты были добровольцами, которые осознанно шли на смертельный риск".

В небольшом особнячке в Чирие старая аппаратура рассказывает о далекой эпохе, сотни магнитофонных записей хранят голоса и воспоминания. Сегодня братья перестали слушать небо.

"Мы объявили конец в 1975 году после совместного полета "Аполлона" и "Союза", когда русские и американцы пожали друг другу руки на орбите". От Башни Берт в саду осталась лишь гигантская антенна.