Вчерашняя демонстрация против террора около Кремля была устроена прокремлевской организацией, и призывы к участию в ней постоянно звучали на подконтрольном государству телевидении. Однако она была поддержана и широкой общественностью как выражение отвращения к ужасам Беслана. Это поможет Владимиру Путину, которого СМИ подвергали резкой критике за попытку возложить ответственность за захват заложников на "международный терроризм".

Отказ президента вести переговоры с чеченскими сепаратистами, которых он назвал "ублюдками" и "убийцами детей" в беседе с иностранными журналистами в понедельник вечером, найдет понимание среди россиян. Ненависть к чеченцам была сильна и до событий прошлой недели. Беслан усилил ее и, таким образом, легитимировал отказ Путина идти на компромисс.

В своем телеобращении к нации в субботу президент говорил об усилении безопасности на границах через изменения в правоохранительных органах. Учитывая то, что силы безопасности не смогли должным образом изолировать школу и финальное наступление отличалось хаотичностью, эта сфера, безусловно, требует пристального внимания, хотя в общественном расследовании было отказано.

Однако что касается решения чеченской проблемы, то выбора у Путина, похоже, не осталось. Он испробовал военное решение в форме второй войны, которая дала Кремлю контроль на поле брани, однако настроила против России большую часть чеченского населения. Он приступил к реализации политического варианта так называемой "чеченизации" конфликта, однако по политике чеченизации в мае был нанесен смертельный удар, когда во время покушения был убит кремлевский протеже Ахмад Кадыров.

Воспринимая всех сепаратистов как преступивших дозволенную грань, президент загнал себя в угол: ему приходится добиваться политической легитимизации отдельных фигур путем подтасовок на сфабрикованных выборах.

Сразу же после Беслана общественное внимание сосредоточилось на ужасе захвата детей-заложников с политическими целями. Однако учитывая глубоко укоренившуюся коррупцию в российских силах безопасности и бюрократию, вряд ли это последний инцидент такого рода.

С каждым новым актом терроризма репутация Путина как сильного человека, способного обуздать Чечню, будет страдать. В настоящий момент он несется на волне скорби по погибшим в Северной Осетии. Однако и в России, и из-за границы, в частности со стороны Нидерландов, президента ЕС, и Жан-Пьера Раффарена, французского премьер-министра, звучат вопросы о том, как именно он действовал во время кризиса.

Чечня, вознесшая Путина к власти, стала истощающим его ресурсом.