Иностранная пресса о России и не только

Мало что помогает оценить дипломатические приоритеты страны более отчетливо, чем изучение политики экстрадиции. Сейчас эта тема особенно на слуху. Трое британских банкиров, предположительно связанных со скандалом Enron, узнали, что они должны быть экстрадированы в Америку, где преступления "белых воротничков" осуждаются куда более сурово, чем у нас. Однако группа их поддержки настаивает, что они обвинены в преступлениях, не рассматриваемых местным сводом законов, и, по сути, нет оснований для привлечения их к ответственности.

В таком случае их, несомненно блестящие, адвокаты одержат триумф. Если же дело дойдет до американских судов, то эти трое, как минимум, окажутся во власти справедливой судебной системы, существующей по законам демократического государства.

То, что мы ведем себя с Америкой так открыто, демонстрирует наше отношение к ней. Испытываемые нами чувства, разумеется, получили куда более убедительное выражение за последние три года в форме жертвы сотен британских солдат в иракской авантюре.

История другой экстрадиции, однако, показывает, что Америка не готова играть по тем же правилам. Конгресс США отказывается ратифицировать договор о взаимной экстрадиции, принятый британским парламентом три года назад. На данный момент это привело к тому, что ряд педофилов, разыскиваемых в Великобритании, но находящихся в США, невозможно осудить за их преступления.

В свете приближающихся в ноябре выборов конгресс не хочет лишиться ни одной категории электората. По сути, несмотря на урок, который по всем признакам разумный американский народ должен был извлечь из терактов 11 сентября 2001 года, основное опасение сводится к тому, что в случае утверждения договора британское правительство воспользуется им для преследования подозреваемых в деятельности в ИРА. Мне хотелось бы, чтобы это было так, но трусость нынешнего правительства перед лицом этих убийц и разбойников безгранична. Они, собственно, без тени стыда примерно так и сказали американскому конгрессу в надежде убедить его принять договор.

Наша слабость отвратительна. Большинство стран в нашем положении, имея в своем активе историю сильной поддержки союзника, от которого они просят взамен всего лишь равного отношения, нашлись бы, что сделать: они бы пригрозили Америке, что возьмут на вооружение подход некоторых других европейских стран, и посмотрели бы, что из этого выйдет. Однако шансы этого так же малы, как шансы, что наши власти наконец возьмутся за сборище ирландских республиканских убийц, прячущихся в Америке.

И тем не менее, эти проблемы входят в категорию разногласий между друзьями. Они несравнимы с шокирующим, на мой взгляд, вопросом о еще одной возможной экстрадиции, рассматриваемой нашими властями. В данном случае мы должны продемонстрировать всю решимость, на какую способны. Речь идет о требовании России депортировать Бориса Березовского, обладающего статусом политического беженца.

Во избежание сомнений или недопонимания я лучше сразу заявлю об уровне своей личной заинтересованности в этом деле. Я дважды встречался с Березовским, которого обычно называют (затрудняюсь сказать, с какой степенью точности) магнатом-миллиардером. Мне он показался интересным и приветливым человеком. Я никак не злоупотреблял его гостеприимством и, разумеется, не получал от него никаких взяток, "откатов", рекомендаций по выбору хеджевого фонда и не погасил с его помощью весь свой ипотечный кредит одним махом.

Моя заинтересованность в этом деле определяется не личными соображениями какого-либо рода, а всего лишь моим потрясением и возмущением риторикой, используемой сейчас в его адрес некоторыми представителями истеблишмента, в частности, министром иностранных дел Джеком Стро.

Березовский находится сейчас в нашей стране потому, что, сделав состояние в период экономической либерализации в правление Ельцина, он рассорился со своим бывшим приятелем и коллегой Владимиром Путиным и покинул Россию в начале этого века, преследуемый в связи с обвинениями в чем-то вроде "мошенничества". В 2003 году ему предоставили здесь политическое убежище, настолько была велика угроза его благополучию в случае возвращения в Россию.

На данном этапе Березовский попал в одну категорию с другим баснословно богатым россиянином "нефтяным бароном" Михаилом Ходорковским. Оба они стали обладателями огромных денег такими средствами, которые, вероятно, не побудили бы членов любого лондонского клуба джентльменов принять их в свои ряды. Но речь о другом.

Россия в 1990-е годы была похожа на Дикий Запад или Англию вскоре после норманнского завоевания. Некоторые разбогатели очень быстро, зачастую благодаря тому, что оказались в нужном месте в нужное время, или благодаря тому, что у них были правильные друзья. Все это не сыграло бы против Ходорковского и Березовского, если бы не то, как они планировали употребить свои богатства - а именно, вложить их в политическую карьеру, если еще точнее, в оппозиционную Путину деятельность. Россия якобы является демократическим государством, но история Ходорковского доказывает, что это не так.

Не покинув, в отличие от Березовского, Россию, он стал жертвой сфабрикованных обвинений в уклонении от уплаты налогов. Его личные активы и активы его компании были конфискованы государством, которое, кроме того, предъявило ему огромные налоговые счета. Российские СМИ знали, каким будет приговор Ходорковскому, еще до начала судебного процесса. Как и предполагалось, сейчас он отбывает почти десятилетний срок в одной из особенно приветливых российских колоний.

Последним проступком Березовского - единственным в глазах министра иностранных дел Стро - стало интервью, данное им несколько недель назад московской радиостанции. "Президент Путин нарушает конституцию, - сказал он, - и любые насильственные действия со стороны оппозиции будут оправданны. Это относится и к силовому захвату власти, и именно над этим я сейчас работаю". Стро решительно осудил это выступление. Он предупредил, что статус Березовского может быть пересмотрен, если он будет заниматься организацией переворота. Россия немедленно подала повторную просьбу о его экстрадиции. Дело находится на рассмотрении.

То, что Березовский сказал о Путине, правда. Путин за последние 2-3 года упразднил региональные выборы, прибег к нарушениям во время президентских выборов, ввел строгие ограничения в СМИ и, как мы наблюдали в случае с Ходорковским, уничтожил всякое подобие справедливой и беспристрастной судебной системы. Первая заявка на экстрадицию Березовского основывалась на обвинениях в мошенничестве. Может ли кто-либо в здравом уме представить себе, что в России его ждет справедливый суд в связи с этим обвинением? Если паче чаяния это было бы так, можно ли предположить, что в случае, если бы он был признан виновным, приговор хоть сколько-нибудь соответствовал бы преступлению?

В последнее время беженцы из других стран делали и говорили гораздо более предосудительные вещи относительно иностранных властей, чем осмелился Березовский, и, однако, их никто не выслал. Но в случае выдачи богатого русского еврея подкупленному суду, с вероятностью того, что в результате показательного процесса он угодит в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, на кону стоят "общественные отношения". Это часть безграмотного желания министра иностранных дел умаслить российского тирана по причинам, недоступным пониманию цивилизованного человека.

Я понимаю, что наше правительство ставит справедливость, свободу, гражданские права и правосудие довольно низко в шкале приоритетов. Однако если Борис Березовский будет экстрадирован в Россию с ее нынешним режимом, это оставит такое пятно на нашей репутации, что от него невозможно будет отмыться.