Иностранная пресса о России и не только

Кто такой Владимир Путин?

С момента прихода к власти в России осенью 1999 года этого незаметного чиновника, бывшего агента КГБ два лагеря на Западе отвечают на этот вопрос совсем по-разному.

Для некоторых банкиров, инвесторов и дипломатов президент России Владимир Путин оказался подарком судьбы. Во время его вахты российская девальвация 1998 года и повышение цен на нефть впервые после падения СССР начали стимулировать экономический рост. Возможно, поворот нельзя считать его личной заслугой, но Путин начал реформы, направленные на то, чтобы он продлился. Он заменил индивидуальный подоходный налог единым 13-процентным, уменьшил налоги корпораций, выплатил внешний долг, узаконил земельную собственность, подержал реструктуризацию крупных монополий и даже начал реформу важных социальных служб. По сравнению с Борисом Ельциным его последних лет Путин выглядел убежденным сторонником капитализма.

Параллельно с героической версией истории путинского правления развивался более мрачный сюжет. Пока либеральные налоговые реформы проходили через российский парламент, команда Путина осуществляла отнюдь не либеральные политические изменения. В эпоху Путина все национальные телекомпании, по существу, вернулись под государственный контроль. Июньское закрытие ТВС было последним ударом.

Российские солдаты продолжают нарушать права российских граждан, живущих в Чечне. (Конечно, чеченские боевики применяют такие же бесчеловечные методы, но зло, помноженное на зло, не становится добром.) Правозащитные организации давят, журналистов сажают в тюрьму, сотрудников западных гуманитарных миссий вышвыривают из страны. Конечно, сам Путин редко участвует в этих атаках на демократию. Дело в другом: он ничего не делает, чтобы остановить это очевидное движение к авторитарному правлению.

Эти два Путина - экономический реформатор и противник демократии - живут бок о бок, никогда не встречаясь. Бизнесмены отмахивались от разгрома СМИ, считая этот разгром необходимым ответом на анархию, воцарившуюся в эпоху Ельцина. Апологеты говорили, что Владимир Гусинский и Борис Березовский ? медиамагнаты, вынужденные покинуть страну, чтобы избежать тюрьмы, ? получили по заслугам: Путин не подавляет свободу прессы, а лишь ограничивает власть коррумпированных олигархов. Некоторые смельчаки в деловом сообществе выступали за введение в России временной диктатуры как единственного способа обеспечить стабильность инвестиций и экономического роста.

С другой стороны, критики антидемократической политики Путина в ущерб убедительности своего анализа преувеличивают жестокость российского президента и не желают признавать его заслуги в других областях. Они называют Путина новым диктатором, у которого гораздо больше общего со Сталиным, чем с Борисом Ельциным или Михаилом Горбачевым.

На прошлой неделе арест миллиардера Платона Лебедева свел два образа Владимира Путина вместе. Лебедев руководит "Менатепом", банком финансово-промышленной группы ЮКОС, возглавляемой самым богатым человеком в России Михаилом Ходорковским. Подобно Лебедеву и другим хозяевам ЮКОСа?"Менатепа", он сколотил состояние, используя личные отношения с правительственными чиновниками для приобретения за бесценок государственных активов, в данном случае компаний, занимающихся добычей нефти и полезных ископаемых.

Когда Путин пришел к власти, многие миллиардеры опасались, что новый российский президент начнет перераспределять собственность, на этот раз в пользу своих друзей. Но тот недвусмысленно предложил олигархам сделку: вы сохраняете все, что имеете, если руководите своими компаниями, не добиваясь подачек от правительства, и при этом не лезете в политику.

В отличие от Владимира Гусинского и Бориса Березовского Ходорковский охотно на это согласился. Он и его команда избежали тюрьмы и превратили ЮКОС в одну из самых прибыльных и самых прозрачных российских компаний западного образца. Он стал первым среди равных в ряду других российских олигархов. Он даже начал действовать иначе, чем другие, - создавая свои фонды, благотворительные организации и аналитические центры. В выборный год он открыто дал деньги двум крупнейшим российским политическим партиям ? "Яблоку" и коммунистам. По расчетам Ходорковского, все это оставалось в рамках пакта, заключенного между Путиным и олигархами.

Арест, произошедший на прошлой неделе, и допрос Ходорковского дают основание предположить, что российский президент трактует пакт иначе. Экономическая мощь и политические амбиции Ходорковского Путин воспринимает как угрозу. И президент изменил правила игры. Экономические сделки прошлого, которые считались не подлежащими рассмотрению, теперь поставлены под вопрос. Если заработают новые правила, обвинения, подобные выдвинутому против Лебедева (незаконное приобретение активов во время приватизации компании "Апатит" в 1994 году), можно обернуть против почти любого бизнесмена, действовавшего в России с начала 90-х.

Если негласные правила меняют, чтобы отпугнуть Ходорковского от политики, арест Лебедева представляется еще более отрезвляющим. Он означает, что россиянам нельзя пытаться влиять на исход выборов, а такая возможность является существенным признаком наличия хотя бы минимальной демократии. Конечно, нефтяные магнаты не должны использовать свои финансовые ресурсы для изменения рельефа выборного игрового поля. Но в большинстве демократических стран инструментом решения этой проблемы является исполнение законов о финансировании избирательных кампаний, а не аресты по произволу.

Государственный произвол не только недемократичен - он вреден для бизнеса. Государство, которое не контролируют сдержки и противовесы, верховенство закона, деятельность независимых СМИ и воля избирателей, является, в лучшем случае, непредсказуемым, а в худшем - грабительским. Две недели назад Лебедев, возможно, говорил бы о том, что экономические достижения Путина важнее его неудач в области демократии. Сегодня он, наверное, думает иначе. И нам бы стоило задуматься.