Иностранная пресса о России и не только

Хотя в воображении желтых жилетов не присутствуют Occupy-движения на площадях Тахрир в Каире, Пуэрта-дель-Соль в Мадриде и на улице Уолл-стрит в Нью-Йорке, у всех этих протестных движений так много общих черт, что в них можно проследить некую преемственность. Об этом пишет Венсан Глад на страницах Liberation.

"Конечно, обитатели круговых перекрестков с социологической точки зрения не имеют ничего общего с интеллектуалами со свободным графиком работы, собиравшимися на площадях Испании или на Уолл-стрит. Тем не менее, их битвы похожи друг на друга во многих аспектах: решающая роль использования социальных сетей, отказ называть лидеров, отбрасывание политических и профсоюзных организаций, радикальная критика представительной демократии, отсутствие четких требований, которые заменяются эмоциями (гнев, возмущение) и выдвижение на первый план ценностей (демократия, социальная справедливость, достоинство)", - отмечает автор статьи.

"Короткая фраза, которая часто слышна на круговых перекрестках: "Желтые жилеты не крайне правые и не крайне левые, они крайне необходимые". Политические этикетки разделяют, надо найти другие средства, чтобы объединиться в группу. Желтые жилеты спаяны общей экономической судьбой и созданием общего врага, источника всех бед: это Эммануэль Макрон", - пишет блогер.

"На Уолл-стрит удавалось достичь консенсуса равнением на очень четкую линию, которая называлась тогда "1%": "Нас всех объединяет то, что нас 99%, которые больше не хотят терпеть алчность и коррупцию оставшегося 1%", - провозглашали они. Столь размытые определения движения позволяют им делать широкий охват, "создавать коллектив при наличии больших политических различий", анализирует Доминик Кардон, профессор социологии Института политических наук (Париж), руководитель лабораторией Médialab, который изучал площадные протестные движения.

"На круговых перекрестках, как когда-то на площадях, у каждого есть право на высказывание, на радикально горизонтальном уровне. "У желтых жилетов наблюдается такой же отказ от делегирования, как на площадях, - поясняет Доминик Кардон. - Любой официальный представитель находится под постоянным контролем базы, за границы которой он не может выйти. Они знают, насколько ненадежна формулировка того, чего "мы хотим". Любое коллективное высказывание должно формулироваться как свой собственный протест". За неимением полномочий назначать представителей, вождями стали админы страниц в Facebook, которые структурируют движение: такие как Эрик Друэ, Максим Николь и Присцилла Людовски. Подчиненные постоянному надзору своих войск в Facebook, они беспрестанно повторяют, что они "вестники", но ни в коем случае не лидеры".

"Политический вектор площадных действий и акций протеста - это демократические процедуры, - продолжает Доминик Кардон. - Политическая программа состоит в том, чтобы демократизировать демократию. Если разговаривать на политической основе, то неизбежно возникнут разногласия".

"В последние десять дней среди желтых жилетов стали появляться ссылки на другое площадное протестное движение - Майдан, точку отсчета украинской революции 2014 года и свержения пророссийского руководителя Виктора Януковича", - говорится в статье.

"Что такого произошло, из-за чего желтые жилеты, обычно весьма критично настроенные в отношении Евросоюза, вдруг принялись воспевать эту проевропейскую революцию? По совету других желтых жилетов Эрик Друэ и Максим Николь посмотрели на Netflix документальный фильм о горячей украинской зиме. И Майдан внезапно стал образцом для подражания, так как, по словам Друэ, "мирная демонстрация" за 93 дня трансформировалась в "настоящую революцию по защите гражданских прав". Движение желтых жилетов продолжается уже 56 дней", - заключает Глад.