Иностранная пресса о России и не только

Запад давно лелеет мечту на расстоянии влиять на политику Кремля, пишет на страницах Libération французский философ Андре Глюксман, который убежден, что "великое братание Парижа и Москвы - свидетельство не реализма, а неверных расчетов и упования на чудо".

Путин оказался гораздо несговорчивее, чем казалось западным лидерам; обещанный царь-модернизатор не оправдал ожиданий, а затем "преподнес нам на серебряном блюдечке нового Горбачева", пишет Глюксман. Медведев, как достойный ученик своего учителя, хвастается, что тоже выиграл свою кавказскую войну в Грузии, где Россия оккупировала 20% территории суверенного государства, поправ условия перемирия, подписанного в августе 2008 года под эгидой Николя Саркози. "Разве это - еще один повод множить "символы доверия" и поставлять ему сверхсовременные вооружения? - задается вопросом Глюксман. - Представьте, какую горячую благодарность испытывают сегодня к "родине прав человека" народы от Балтийского до Черного и Каспийского морей, регулярно подвергающиеся угрозам со стороны своего огромного соседа!" Новая российская политика Франции грешит не реализмом, а наивностью, констатирует Глюксман, возмущаясь: разве можно всерьез говорить о том, что продажа оружия способствует реформам и сдерживает имперские устремления?

Медведев - не преемник Путина, а его дублер; Путин остается истинным хозяином и до эмансипации дублера пока далеко, убежден Глюксман. "Медведев осуждает "правовой нигилизм", но за его словами ничего не следует". Что дает французским чиновникам основания полагать, будто они способны манипулировать Москвой? "Имя такому "реализму" - мечта о всемогуществе", - считает философ. Их неопровержимый аргумент: "Холодная война закончилась!" Действительно, признает Глюксман, она закончилась 20 лет назад, но за это время Россия не показала себя надежным партнером Европы во время многочисленных кризисов в регионе. "Мало провозгласить окончание холодной войны, чтобы воцарилась предустановленная гармония между двуглавым орлом Кремля и 27 звездами ЕС. Когда Владимир Путина назвал распад СССР "величайшей геополитической катастрофой ХХ века", Дмитрий Медведев не нашел, что возразить. Напротив, едва став президентом, он произвел первую территориальную аннексию де-факто на Старом континенте с момента падения Берлинской стены".

"Когда один президент принимает другого президента, вежливость, улыбки и даже объятия - требование хорошего тона. Однако не стоит обольщаться, рискуя оказаться пленником собственных иллюзий", - резюмирует Глюксман.