Иностранная пресса о России и не только

Авторы нового документального фильма пытаются пролить свет на убийство Анны Политковской

На его губах - чуть заметная улыбка, хотя видно, что для него речь идет о серьезных вещах. Гарри Каспаров невысокого роста, и в толпе народа его легко можно было бы потерять из вида, если бы толпа сама не обозначила его местонахождение. После того как он вступил в борьбу с президентом России Путиным, он пользуется на Западе популярностью, какой у него не было даже в бытность чемпионом мира по шахматам. Даже здесь, в фойе "Берлинер Ансамбль", все хотят посмотреть на человека, который так бесстрашно противостоит путинскому властному аппарату, при этом рискуя жизнью. Некоторые боятся, что с Каспаровым может случиться то же, что случилось с российской журналисткой и непоколебимым критиком Путина Анной Политковской, убитой у своего подъезде в Москве 7 октября 2006 года. Это убийство оставляет без ответа многие вопросы, оно вызвало волну возмущения, прежде всего в Европе.

Режиссер Эрик Бергкраут выбрал для своего документального фильма "Письмо к Анне" (Ein Artikel zu viel) довольно щекотливый материал. Этот фильм был показан на Берлинском кинофестивале вне официальной конкурсной программы. Почему была убита Анна Политковская? Связано ли убийство с ее журналистскими расследованиями, обличающими чеченскую войну? Кто убийцы? Окончательных ответов на эти вопросы не дает и картина Бергкраута, но это и не ее функция. На лицах родственников Анны Политковской, которые приехали в Берлин на премьеру документального фильма, состоявшуюся в воскресенье, читается бесконечная благодарность за усилия Бергкраута воздать должное работе Анны Политковской, чего не было сделано в России при жизни журналистки.

"Да, это чудо, что я еще жива". Этой фразой, которую Политковская произнесла в марте 2004 года, начинается фильм, тем самым задавая направление сюжету этой 83-минутной картины. Бесстрашная журналистка, работавшая в критикующей Кремль "Новой газете", по-видимому, заранее подозревала, что российские спецслужбы внесли ее в свой черный список. За этим преступлением - по крайней мере, фильм Бергкраута не оставляет сомнений - мог стоять Кремль или даже сам Путин. Мотив лежит на поверхности: это статьи Политковской о пытках и произволе в Чечне, о несправедливости в судебной системе, коррупции, бессовестных бюрократах, статьи, которые были соринкой в глазу российских власть имущих. "Письмо к Анне" - это не только расследование, предпринятое авторами фильма, но и политический фильм, который подводит убийственный итог положению с правами человека в эпоху Путина.

Обвинительный тон картины вкупе с показом искалеченных солдат чеченской войны делает фильм несколько грубым. И он бы остался иллюстрацией к серии теорий заговора, если бы Бергкраут не дополнил свой фильм кадрами бесед с ближайшими родственниками Политковской. Его разговоры с сыном Политковской Ильей, дочерью Верой и бывшим мужем Александром Политковским создают законченный образ Анны Политковской, который выходит далеко за пределы образа только неподкупного профессионала своего дела. Фильм показывает очень серьезную женщину, которая из-за ставшего почти маниакальным стремления искать правду наталкивается порой на непонимание даже в собственной семье и вынуждена смириться с развалом брака. Ночью он предпочитал сидеть в ближайшем баре, чем видеть свою жену, ушедшую с головой в работу с документами, рассказывает бывший муж Политковской Александр. "Для членов моей семьи это было слишком", - признавалась и сама Политковская. Она многим пожертвовала ради своей страсти, пока сама не стала жертвой. Возможно, одной из самых больших заслуг Бергкрайта стало то, что он сумел показать это в фильме.

И не было никакой необходимости давать в фильме прямые указания на то, что приказ убить Политковскую исходил с самого верха. Публика в "Берлинер Ансамбль" и без этого привержена этой точке зрения. Когда в кадре президент Путин заявляет, что убийство Политковской раскрыто, и "назначает" убийцей кого-то, кто находится "за пределами Российской Федерации", в зале раздается ироничный смех - все всё понимают. И только выражение лица Гарри Каспарова остается неизменным. Все это очень серьезно для него.