Иностранная пресса о России и не только

В приемной перед кабинетом президента Владимира Путина в Кремле стоят бюсты четырех российских царей. Один из них, конечно, Петр Первый, и в последние годы об интересе Путина к самому известному из российских монархов говорилось немало. Но первый, кого видит Путин, выходя из кабинета, это Александр II.

Возможно, этим объясняется то, что летом президент Буш взял с собой биографию Александра II, написанную Эдвардом Радзинским, на ранчо в Техас. Бушу говорили, что Путин считает себя современной версией царя-реформатора XIX века, и президент, по слухам, решил прочесть книгу, чтобы понять нынешнего хозяина Кремля.

Вопрос о сходстве Путина с Александром II остается открытым, но книга Радзинского предлагает президенту, равно как и обычному читателю, захватывающий рассказ об одной из самых главных фигур и о важнейшем для дальнейшей российской истории периоде. Помимо увлекательного сюжета, в котором присутствуют зрелища, романы и интриги, характерные для петербургского двора того времени, Радзинский - известный драматург и телеведущий, ставший историком, - предлагает своевременный взгляд на корни революции и природу российского общества.

Александр II, о котором американцы мало что знают, сыграл огромную роль в стране, которой он правил в 1855-1881 годах. Он освободил крепостных в 1861 году, за два года до Декларации об освобождении, подписанной Авраамом Линкольном, и провел так называемые Великие реформы, в результате которых появились суды присяжных и увеличилась свобода слова. Его эра была эрой Достоевского, Толстого и других литературных гигантов, многие из которых появляются в сюжете Радзинского.

Однако реформы ускользали от Царя-Освободителя, а его попытки бороться с ретроградами лишь усиливали недовольство россиян, желавших более осмысленных перемен. В конце концов Александр отказался от реформ, принял крутые меры против реальной угрозы режиму, предался национализму и стал проводить жестокую внешнюю политику: разгромил поляков, завоевал Центральную Азию и Кавказ (включая Чечню) и развязал агрессивную войну против Оттоманской империи.

Его правление завершилось трагедией: в 1881 году нигилистам с седьмой попытки удалось его убить, взорвав его карету тогдашним эквивалентом придорожной мины, установленной на живописной набережной одного из петербургских каналов. Сегодня на месте убийства находится храм Спас на Крови. А Россия, великая страна, над историей которой тяготеет проклятие, вновь погрузилась в тиранию и отчаяние.

Для Радзинского в судьбе Александра II заключен урок: "Начинать реформы в России опасно, но еще опаснее прекращать их". Опыт убедил его преемников в том, что рисковать не стоит. Сын убитого царя, Александр III, стал одним из самых деспотичных российских правителей, а склонность страны к автократии подтвердилась. Радзинский, ссылаясь на анонимного историка, пишет, что в России легче представить себе страну без народа, чем без царя.

Радзинский проводит лишь туманные параллели с современной эпохой. Не упоминая Путина, он называет первые реформы Александра II "гласностью" и "перестройкой", предвестниками попыток Михаила Горбачева реанимировать умирающую советскую систему (термин "гласность" впервые стал употребляться на рубеже 1850-60-х годов, накануне реформ Александра II, а не при Горбачеве, как и "оттепель". - Прим. ред.).

В отличие от Александра, Путин никогда не был подлинным реформатором. Он пришел к власти с намерением положить конец революции, начатой Горбачевым и Борисом Ельциным. Даже предпринятые Путиным после прихода к власти в 2000 году попытки дальнейшей реструктуризации экономики были быстро забыты ради консолидации его власти в Кремле, уничтожения потенциальных источников оппозиции и подавления мятежа в Чечне. В этом смысле он похож не на Александра II, а скорее на его сына и преемника. Может быть, Александр II говорит Путину о ненужности реформ.

Радзинский представляет дело иначе. Его параллель касается терроризма. Левые радикалы времен Александра II прибегли к взрывам и убийствам для достижения политических целей, а чеченские радикалы в наши дни берут заложников в театре и школе, взрывают самолеты и вагоны метро. В подтексте Радзинского явно просматривается мысль о том, что само государство порождает терроризм, не выполняя реформаторских обещаний. Таким был трагический результат последнего десятилетия правления Александра II, пишет он. Он называет это местью общества, которое соблазняли реформами, и говорит о пугающем парадоксе - превращении российского царя в отца российского терроризма.

Эта провокационная точка зрения, безусловно, вызовет споры в российском обществе и среди тех, кто это общество изучает. В любом случае книга Радзинского заполняет пробел на полке царских биографий. Роберт Мэсси и Анри Труайя написали о многих российских правителях: Иване Грозном, Петре Великом, Екатерине Великой, Александре I и Николае II. Теперь появилась вполне читабельная биография одной из самых интересных фигур, находившихся на российском престоле.

Эдвард Радзинский. Александр II: Последний великий царь. - Перевод с русского Антонины Буи. Free Press.