Иностранная пресса о России и не только

История, произошедшая летом 2009 года в моногороде Пикалево, когда Путин после нотации приказал Олегу Дерипаске подписать договор о выплате зарплат протестующим рабочим, достаточно типична для российской экономики, пишет Беньямин Трибе в Neue Zürcher Zeitung.

Сцена в Пикалево, пишет Трибе, показывает тесную связь политики и экономики, видоизменившуюся, но не ослабевшую после краха Советского Союза.

Путин, по мнению многих экспертов, мало что понимает в политике, поддерживающей рост экономики, пишет Трибе; это может тормозить потенциальный экономический рост России в сравнении с Индией и Китаем, но для внутренней политики это не страшно, пока цены на нефть остаются на высоком уровне. Автор напоминает, что "в период с 2000 по 2008 год цена важнейшего экспортного товара России выросла почти в пять раз, а рост российской экономики составил в среднем 7%". По данным правительства, продолжает он, около 4% роста произошли благодаря нефтегазовому сектору. "Сырьевое богатство и, к сожалению, сырьевая зависимость отличают Россию от других развивающихся экономик. Кремль распоряжается более чем 5% мировых запасов нефти и более чем 21% запасов газа. Это удобно", - пишет Трибе.

Мировой финансовый кризис 2008 года и падение цены на нефть привели к резкому снижению темпов роста российской экономики, продолжает автор. "Однако это не пошатнуло положения Путина, поскольку, во-первых, рост экономики довольно быстро восстановился вместе с ценой на нефть, во-вторых, государство не стало ограничивать свои расходы, и, в-третьих, по сравнению с периодом трансформаций в 1990-е годы кризис был ничтожен: в период с 1991 по 1998 год ВВП, по официальным данным, упал до 39%". Вне зависимости от достоверности статистики, пишет Трибе, положение многих россиян тогда резко ухудшилось, и только Путин принес стабильность, что до сих пор ставится ему в заслугу.

Советская экономика во многом строилась на крупных предприятиях-монополистах, работавших в первую очередь на ВПК. После краха СССР, согласно лозунгу "приватизация ради деполитизации", их стали массово сбрасывать с баланса без всякого анализа последствий, пишет Трибе. На вторичном рынке, продолжает он, их ждала "волна непрозрачных и агрессивных консолидаций", в конце которой концентрация экономических активов снова возросла. При этом, отмечает Трибе, Кремль поддерживал "центральные" или "стратегические" предприятия, поэтому их руководство не имело острой нужды в радикальных реформах производства. Также не было принуждения к реформам со стороны владельцев, поскольку при приватизации многие руководители стали одновременно хозяевами предприятий. Все это, по словам Трибе, привело к недостатку прямых инвестиций из-за рубежа и к недостатку капитала.

Некоторые стратегически важные предприятия, в первую очередь в сырьевом и энергетическом секторе, остались в государственной собственности, однако в 1995 году Кремль из-за недостатка денег был вынужден создать программу "Кредиты за акции", благодаря которой "небольшая группа бизнесменов, позже прославившихся как "олигархи", обеспечила себе мажоритарные доли богатых фирм сырьевого сектора".

Остатки системы советского руководства промышленностью, при которой руководители предприятий сообщали о своих нуждах "наверх" по неформальным каналам, привели к созданию системы лоббирования, пишет Трибе. Государство же, по его словам, не стало создавать формальные правила взаимодействия, что привело к непрозрачности и коррупции в системе управления и в политике.

В целом, напоминает он, экономическая жизнь до 2000-х годов представляла собой беззаконный хаос, и "экономическое положение "нормального" россиянина крайне ухудшилось, поскольку к некомпетентности государства прибавилась неконкурентоспособность многих предприятий, безработица и высокая инфляция".

Именно поэтому, по мнению многих ученых, так ярко выражена потребность в сильном лидере, подобном Путину: "тот, кто воспринял демократию как хаос, не сможет ею проникнуться". Единственный положительный момент, согласно Трибе, заключается в том, что симпатия к авторитарному поведению основана на "неверном эмпирическом заключении", а не на отрицании таких демократических ценностей, как самоопределение и суверенитет народа.

В силу некомпетентности государства, продолжает Трибе, возникла мафиозная система "крышевания", "исполняющая функции государства при помощи недостойных человека методов".

Когда государство решило вернуть себе соответствующие функции, роль мафии изменилась, пишет Трибе. "Путин сделал ставку на сильное государство и ренационализацию энергетического сектора. Несмотря на рост благосостояния, коррупция почти не снизилась, только переместилась в сферу государственного капитализма и к представителям неэффективной бюрократии", - пишет он.

Трибе напоминает, что Путин так же связан с заинтересованными группировками, как Ельцин, однако путинские группировки в основном не из экономических кругов, а из спецслужб, армии и полиции.

Дело ЮКОСа, по словам Трибе, продемонстрировало бизнес-среде, что Кремль защищает свои интересы, а не права собственников. По этой причине Россия вынуждена бороться с оттоком капиталов, так как и российские, и иностранные предприятия предпочитают вкладывать свою прибыль за границей.

Создание высокотехнологичной и конкурентоспособной промышленности, по мнению Трибе, страдает также и от того, что непредсказуем не только Путин, но и многие другие управленцы, стремящиеся к собственной выгоде.

Конечно, пишет Трибе, возрос уровень частного потребления, но готовность многих россиян тратить больше денег финансируется неэффективными государственными расходами, базирующимися на доходах от сырьевого экспорта.

Трибе отмечает, что иностранные фирмы заинтересованы в России как в рынке, а не как месте для размещения производства. "Там, где ситуация иная, например, в автопромышленности, это зачастую обусловлено высокими ввозными пошлинами и другими барьерами", - пишет он. При внешней стимуляции структурных изменений, например, вступлении в ВТО, Кремль "пытается компенсировать это скрытыми протекционистскими мерами. Это повышает шансы на то, что Путину часто будут выпадать случаи продемонстрировать силу и спасти кризисный завод".