Иностранная пресса о России и не только

Третий репортаж из Чечни: молодые чеченцы воюют не только против русских

Чеченская видеокамера запечатлела неудавшуюся попытку взорвать российскую военную колонну. В кадре - оставленные на обочине оживленной трассы белые ?Жигули?, в салоне которых - 500-килограмовая авиационная бомба, ожидающая взрыва. Проходит время, но ничего не происходит. ?Сначала рядом было слишком много людей, - объясняет один из боевиков, - а потом русские обнаружили бомбу во время обычной проверки?.

Следующий кадр - следующее преступление. На этот раз боевики заминировали дорогу. Взрыв раздается, когда проезжает автомобиль с российскими солдатами. ?К сожалению, мы редко можем задержаться, чтобы отснять наши успехи?, - сокрушается 25-летний чеченец по имени Магомед. Последний случай унес жизни 12 российских солдат. ?Русские стараются быстро оттаскивать сожженные машины, чтобы скрыть свои неудачи?, - говорит 40-летний полевой командир по имени Абдул-Бари.

Раз за разом московские генералы провозглашают окончательную победу над боевиками. А те все продолжают упорную партизанскую войну. Только на прошлой неделе, по официальным данным Москвы, в Чечне погибло 20 российских солдат и 48 были ранены. Всего, по официальным данным, с начала военных действий в республике погибло 2472 российских военнослужащих. Истинные потери, по-видимому, в два-три раза превосходят официальные данные. Конца военным действиям пока не видно.

Грозный больше не похож на город: от него остался один скелет. Обломки зданий, испещренные воронками улицы, хорошо укрепленные КПП русских. В Грозном десятки таких КПП. Создается впечатление, что даже мышь не сможет беспрепятственно прошмыгнуть в город.

В действительности боевики беспрепятственно проникают в город и покидают его. Русские не столько контролируют город, сколько лишь создают видимость такого контроля. Корреспондент ?Франкфуртер Рундшау?, которого боевики привезли на встречу с полевым командиров в ?Четвертый микрорайон? Грозного, своими собственными глазами видел, как на местном рынке русские солдаты переливали бензин из бензобаков своих танков и грузовиков, продавая его населению или обменивая на продукты питания и водку.

Сидя в кафе, Абдул-Бари рассуждает о продолжающейся войне. В прежней жизни он был научным работником, специалистом по экономике, а с начала первой чеченской войны стал ?специалистом по артиллерии?. После захвата Грозного ?мы несколько месяцев отдыхали и собирали деньги?, - рассказывает этот человек с голубыми глазами и мягкой широкой улыбкой. ?Потом мы вернулись в город вместе с гражданским населением и возобновили борьбу. Мы кусаем русского медведя за плечи, куда он не может достать своими зубами?, - говорит Абул-Бари, возглавляющий отряд из десяти боевиков, который подчиняется напрямую Хаттабу.

Однако ?русский медведь? не такой уж беспомощный. 9 октября русские захватили в плен и расстреляли известного полевого командира Баудина Бакуева. После завершения широкомасштабных военных действий боевики изменили тактику: боевики перестали перемещаться по территории республики, теперь их убежищем, как правило, является их собственный дом.

Тем не менее, ?российские спецслужбы работают очень сильно?, - признает Абдул-Бари. ?Часто оказывается, что ФСБ известно не только в каком доме, но и в какой комнате находится наш человек. К сожалению, вокруг очень много предателей?, - рассказывает чеченец. Совершать теракты стало значительно сложнее. ?У русских бронированные грузовики, офицеры ездят в обычных автобусах и гражданских автомобилях?, - рассказывает другой боевик по имени Абдула Ибн-Хуссейн, с которым корреспондент ?Франкфуртер Рундшау? встретился в Грозном. Русские усиливают контроль. ?Теперь мы вынуждены маскировать наши мины, например, под холодильник или бетонный блок?, - рассказывает Абдул-Бари. Его подчиненные демонстрируют видеокадры, на которых изображено, как они маскируют взрывчатку бетоном.

По словам 26-летнего чеченского партизана по имени Руслан, в настоящее время в Грозном действует около 15 независимых партизанских групп. Аналогичные группы действуют и в других городах и селах республики. ?4000 наших бойцов сражаются в городах и деревнях, и приблизительно столько же в горах?, - утверждает Руслан. Эти данные резко противоречат цифрам, приведенным генералом Маниловым. 5 октября Манилов заявил, что в Чечне действует всего около 2000 боевиков.

Наличие у боевиков крупных сил подтверждается и другими свидетельствами. ?Только в районе Ведено и Ножай-Юрта у них около 3000 человек?, - утверждает Райбек Товзаев, официальный советник начальника российской милиции в Чечне. Прошлой зимой Томзаев, командовавший чеченским отрядом из 700 человек, помог русским одержать предварительную победу над боевиками. Товзаев только что оправился от ранения: в конце июля боевики хотели его убить.

В настоящее время боевики ограничиваются совершением отдельных терактов, не переходя к масштабному сопротивлению, о котором предупреждал Аслан Масхадов. По мнению Товзаева, причина в следующем: ?Народ страдает от войны и говорит боевикам: если вы не можете победить русских, тогда складывайте оружие. Если вы сейчас возобновите масштабные военные действия, то лишитесь последней поддержки?.

Ясно, что, совершая теракты, боевики только провоцируют русских на проведение новых ?чисток?. ?Истребление нашего народа будет продолжаться независимо оттого, будем ли мы оказывать сопротивление или нет?, - оправдывает действия боевиков Магомед. ?Если российская власть окрепнет, они будут убивать нас еще эффективнее, чем прежде?, - говорит он. ?Я знаю, что люди не хотят, чтобы мы вели войну?, - признается Абдул-Бари. ?Однако у нас нет права бездействовать. Для нас не существует другой конституции кроме шариата и другой цели, кроме рая?, - говорит он.

Уже давно Абдул-Бари и его молодые бойцы воюют не только против русских, но и против большей части своего народа, который выступает не только против продолжения войны, но и против шариата - чуждого Кавказу строгого течения ислама. Однако именно о шариате мечтают молодые чеченские бойцы, большинству из которых не больше двадцати-тридцати лет. Они пьют только апельсиновый сок и слушают кассеты с арабской музыкой для молитв. ?Я хочу, чтобы у нас установился режим, подобный афганскому, где ворам отрубают руку. Там нет ни наркотиков, ни проституции?, - говорит Магомед.

Магомед признает, что его родители не хотят ни войны, ни шариата. ?Однако воля Аллаха для меня выше воли моего отца. Я буду сражаться за шариат до конца. Даже если мне придется убивать членов моей семьи?, - говорит он. Правда, пока войны между чеченцами не предвидится. ?Сначала мы должны выкинуть с нашей земли неверных?, - говорит Магомед.