Иностранная пресса о России и не только

Россия сегодня менее стабильна, чем еще пять лет назад. Причина этому - автократическое правление Владимира Путина. Интервью с Лилией Шевцовой.

- После Беслана царь и придворный штаб пребывают в растерянности. Очевидно, Путин надеется, что народ его спасет и не бросит на произвол судьбы. Вы с этим согласны?

- Да. Кремль призывает общество поделиться с ним силой и энергией. Путин использует советское слово "мобилизация". Кремль понял драматичность ситуации и осознал, насколько он уязвим. Он боится обвала, который погребет под собой все.

- И поэтому он утратил здравомыслие? Путин нашел виновных за границей, его недееспособные генералы хотят бомбить террористов по всему миру. Не есть ли это инфантилизм?

- Совершенно верно. Вообще-то Путин не хочет возврата к СССР. Но воспоминание о Советском Союзе в речи, обращенной к нации, должно было пробудить дух Второй мировой войны, сгладить противоречия и объединить народ вокруг Кремля.

- Итак, советский образец, чтобы скрыть свою слабость?

- Путин отчаянно ищет самооправдание. Поэтому он сказал, что есть силы внутренние, но, прежде всего, внешние, которые угрожают территориальной целостности России. Он действительно так думает, это не напускное. Путин боится распада России - и боится когда-нибудь кончить как Горбачев. Этим он оправдывает и свою запутанную внутреннюю политику. Его выводы не просто противоречивы, они прямо-таки причудливы. Для начала он отвешивает комплименты Джорджу Бушу, а следующей фразой упрекает США в том, что они поддерживают террористов.

- Тем самым он хочет обелить себя?

- Да. Признать свою ответственность - это не просто. Путин хочет вернуться к роли президента, давшего стране стабильность, но он с ней не справляется. Положение с безопасностью и состояние общества качественно хуже, чем в 1999 году. Жить здесь стало опаснее. Глава Кремля боится народа.

- Путин понимает, что это результаты его политики?

- Он много чего понимает, но он не может отказаться от своей роли. У какого политика хватит мужества обратиться к народу и честно заявить: "Моя политика привела к краху". Даже если бы он это сделал - я не знаю, что бы тогда случилось в России.

- Поэтому лучше, чтобы глубинные причины трагедии в Беслане не стали известны?

- Нет, правду нужно открыть, даже если это опасно, поскольку общество еще не готово вынести всю правду. И все же это - предпосылка к консолидации общества. Путин может выйти сухим из воды, если выяснится, что он не давал команду на штурм.

- Путин хочет представить чеченский конфликт как внутреннюю чеченскую проблему.

- Да, потому что он понял, что военный путь ведет в никуда. Меж тем очаги волнений возникают также в Ингушетии и Дагестане. Путин видит, что он уже не является хозяином положения. Ситуация в любой момент может выйти из-под контроля.

- Может ли Запад повлиять на кавказскую политику Кремля?

- Лишь незначительно. В Кремле правит своя команда, к советам извне она не сильно прислушивается. Несмотря на это, западным политикам следует взять Путина за грудки и сказать ему: "Слушай, Владимир, мы не верим в твою сказку о международном терроризме. У вас может быть один, два, три араба, но не они - причина террора". В случае улучшения положения Запад мог бы оказать Кавказу конкретную помощь. Там 90% молодых людей не имеют работы. Целевые деньги не доходят до адресатов. Поэтому Запад должен взять под контроль соответствующие программы.

- Москва в большинстве случаев реагирует на это очень болезненно.

- Другого выхода нет.

- Скажите, Россия опять стоит перед дилеммой - либо западный курс, либо назад в авторитаризм?

- Так считают многие, но мне это кажется слишком примитивным. Россия вряд ли захочет дистанцироваться от Запада. Семьи политической элиты живут на Западе. И 68% россиян относятся к Западу положительно. Здесь нет варианта "или-или". Путин никакой не диктатор, даже если у него периодически возникает тоталитарный синдром. И Россия - уже не та страна, которая позволит делать с собой что угодно.

- Что будет дальше?

- Кремль не способен к конструктивной политике. Однако власть слишком коррумпирована, чтобы создать настоящую диктатуру. Угроза кроется в медленном внутреннем разложении и усилении террора. Следующей целью могут стать атомные электростанции.

- Звучит страшновато. И все же, нет ли Путину альтернативы?

- Нужно резко критиковать Кремль. Но отставка Путина сопряжена с риском. Радикальные националисты уже стоят на стартовой позиции. Проблема Путина состоит в том, что он может опираться на узкий круг коррумпированных сил. От всех остальных он избавился - от средств массовой информации, оппозиции, коммунистов, гражданского общества. Остался он один.

- Но теперь это может быстро измениться?

- Россия за два года проходит целое десятилетие. Правда, на поверхности - болото и стагнация. Однако общество изменяется быстрее, чем, например, в Китае. Не исключено, что левые и правые молодежные организации скоро выйдут на улицы. Однако большая часть общества пассивна. Еще нет радикализации и на политических флангах. К счастью.