Иностранная пресса о России и не только

В понедельник президент Михаил Саакашвили в ситуации, когда его армия отступала, а его западные союзники все еще были ошеломлены интенсивностью российского нападения, был наглядным олицетворением уязвимости и спасался от российской военной авиации.

К среде он, казалось, почти сверхъестественно вновь окреп: снова разжег и без того горячие разногласия Грузии с Россией и упоминал об особых связях с американской демократией и свободой.

Через несколько минут после того, как президент Джордж У. Буш, выступив в Розарии Белого дома, заявил, что Пентагон начнет миссию по доставке в Грузию гуманитарной помощи, Саакашвили беседовал по телефону с неким западным репортером. Говорил он в быстром темпе. "Это поворотный момент", - сказал он. Вскоре Саакашвили показали по общенациональному телевидению. С гладко зачесанными волосами, в свежевыглаженном костюме, он заверял свою страну, что худшее позади.

Неважно, что в 30 милях находились российские войска: они катились с ревом по шоссе близ столицы, не встречая ни малейшего сопротивления. В тот же вечер Саакашвили, встречаясь с журналистами, держался задиристо и рассуждал о нацистской пропаганде, Оруэлле и фильме "Доктор Стрэнджлав".

"Пусть русские увидят, что это не деморализованная - знаете ли - не встревоженная, не паникующая столица, которая только и делает, что боится, - сказал он. - Магазины открыты. На бензоколонках нет очередей. Цены не выросли".

Он добавил: "Мы будем биться до последнего, пока последний российский солдат не покинет территорию Грузию. Нашу страну больше не поставят на колени. Мы не сдаемся несмотря ни на что".

Эта новейшая демонстрация бравады со стороны Саакашвили имела место всего через день после того, как госсекретарь Кондолиза Райс заявила, что она сама и специальный эмиссар Госдепартамента недвусмысленно и неоднократно предостерегали грузинского президента о недопустимости какого бы то ни было применения силы в отношении грузинских сепаратистов - акций, которые могли бы спровоцировать Россию, а также предупреждали, что в таком случае США не готовы оказать ему военную помощь. Саакашвили также, по-видимому, преувеличил планируемую Пентагоном операцию по переброске гуманитарной помощи, создав впечатление, что она более масштабна и продвинулась дальше, чем в действительности.

"Мы уже увидели, что в Грузии приземляются американские ВВС, несмотря на то, что воздушное пространство контролируют русские, - сказал он после того, как совершил посадку некий самолет С-17. - И мы увидим, как в грузинские порты входят военные корабли США, хотя русские эти порты блокируют. Тогда посмотрим, что будет". Он добавил: "Это будут солидные военные корабли".

Но, по словам американских военных, хотя флот действительно получил приказ содействовать гуманитарной миссии, он пока не выработал свои планы и ни один корабль еще не лег на курс.

Уверенность Саакашвили, наряду с его резко переменившимся настроением и, возможно, тем, что Грузии вдруг улыбнулась удача, также вуалируют сложное положение грузинского президента на внутриполитической арене. После решения, которое американские официальные лица назвали сильным просчетом с его стороны, - отданного на прошлой неделе приказа напасть на сепаратистский анклав Южная Осетия, который повлек за собой самые масштабные действия российской армии за пределами ее страны со времен войны СССР в Афганистане - политический престиж Саакашвили оказался под вопросом.

Два массовых митинга, состоявшихся на вторник, явно свидетельствовали, что Саакашвили до сих пор пользуется поддержкой населения, которой отчасти способствует возмущение Россией. Но были также признаки того, что в условиях, когда растет количество жертв среди мирного населения, а также беженцев, многие грузины усомнились в мудрости его политики - в том, стоит ли так дерзко бросать вызов русскому медведю и даже провоцировать его.

Иза Метревели, во вторник хоронившая своего сына, кляла свое правительство за то, что оно развязало войну, которую, по ее словам, вообще не следовало вести. При бомбежке российской авиацией в торговом порту Поти на Черном море погиб ее сын, докер Мамука Кацадзе. Утром того же дня Кацадзе узнал, что его жена беременна и ждет мальчика. Погибло еще 9 портовых рабочих.

"Для матерей погибших все кончено, - сказала Метревели, обливаясь слезами. - Зачем мне нужна страна, которая убивает своих граждан?"

Ряд российских официальных лиц, а также сам Саакашвили, говорят, что одна из целей России в этой войне - открытое смещение Саакашвили, в том числе путем создания подобного давления со стороны общества. Но на данный момент, говорят некоторые грузины, представление о том, что Саакашвили подвергается нападкам со стороны России, способствует его популярности в грузинском обществе, которое ценит национальное единство выше политических междоусобиц. "Возможно, через пару недель это случится, - говорит, подразумевая неблагоприятные политические последствия, Гиги Тевзадзе, ректор Тбилисского государственного университета имени Ильи Чавчавадзе. - На данный момент сложилась ситуация, в которой народ энергично поддерживает правительство. В грузинском обществе очень развита солидарность".

Подобные настроения можно было наблюдать во вторник, когда тысячи грузин размахивали флагами, пели и кричали до хрипоты. Это был экстатический выброс энергии после напряженных первых дней войны. Участники митинга говорили, что также хотят, чтобы это стало знаком для российской стороны. "Мы, грузины, никогда не будем воевать друг с другом, - говорит 25-летний Ладо Забахидзе, житель Тбилиси (он и его друзья махали красно-белыми грузинскими флагами на главном проспекте города). - Мы никогда не испугаемся. Мы никогда не встанем на колени".

Но после того как митинги завершились, в обстановке, когда российские войска свободно передвигались по шоссе, соединяющему Гори со столицей, можно было наблюдать признаки недовольства Саакашвили.

23-летняя Унгала Ахалшенишвили, работающая в Тбилиси в фирме, которая занимается сотовой связью, сказала, что на протяжении кризиса ее мнение о Саакашвили ухудшилось. Казалось, что президент изображает человека, который жаждет драться, но при этом оказался в ситуации, когда более мускулистым друзьям пришлось его спасать.

"Он всегда пытался подать происходящее в позитивном свете, - сказала она. - Но вчера, когда я его видела, вид у него был напуганный: казалось, он ждет, пока Франция придет и решит все его проблемы".

Саакашвили уже пережил несколько случаев, когда его популярность резко падала.

Осенью прошлого года он бросил на безоружных демонстрантов спецназ полиции, вооруженный слезоточивым газом, дубинками и винтовками, стреляющими резиновыми пулями. Он также силами полиции уничтожил оппозиционную телекомпанию, которая прекратила вещание, когда в студию ворвались полицейские в масках. Оппоненты Саакашвили говорят: хотя он и является непоколебимым союзником Америки, его репутация демократа давно запятнана.

Саакашвили, со своей стороны, верен своей непреклонности. В среду вечером его спросили, отдал бы он вновь приказ о нападении, если бы смог вернуться во времени в прошлую неделю, когда, по его словам, получил информацию о движении российских войск в сторону границы.

"Обязательно, - сказал он, разъяснив, что вопрос стоит о его собственном политическом выживании. - Мы обязаны на это реагировать. Любое правительство Грузии, которое не среагировало бы на это, немедленно бы пало".