Иностранная пресса о России и не только

Неонацисты присвоили себе право даже на белые розы. Во время официального поминовения многие дрезденцы оказались беспомощны

"Это просто отвратительно", - говорит Моника Мюллер. Женщина, одетая в бледно-зеленую спортивную куртку, стоит перед морем цветов. Впереди венки с лентами в цвет немецкого флага или более скромными, черно-белыми. На них написано: "Памяти погибших в результате массированного налета союзников". Или: "Ваши страдания не забудутся". И рядом - от кого: "Фракция Немецкого народного союза в бранденбургском ландтаге", "Немецкая партия", "Дрезденское отделение Национальной партии Германии (НПД)". Слезы текут из-под очков госпожи Мюллер, в руке у нее зажата белая роза. "Я не положу ее сюда, - говорит 64-летняя женщина. - Сюда, где лежат нацистские венки".

Моника Мюллер, которая сама в пятилетнем возрасте пережила тот налет, как и многие другие, пришла сюда в знак протеста против ультраправых. Лишь с этой целью они оказались на дрезденском кладбище Heidefriedhof, прикрепив к курткам искусственные белые розы и держа в руках настоящие. Но 60-я годовщина не могла обойтись без правых. Кажется, что все, что бы ни делалось против них, оборачивается им на пользу. Дрезденцы принесли белые розы в память о жертвах, но также в качестве антифашистского знака. Однако нацисты тоже пришли с белыми розами. Фракции городского совета перед официальным мероприятием провели секретное заседание, чтобы почтить память жертв бомбежки без НПД. Но это отделение было немного похоже на бегство.

Члены НДП возложили свои венки первыми, рассказывает другая женщина. Кажется, что против ультраправых ничего нельзя предпринять. Бессилие превращается в ярость.

Когда ультраправые ставили свои венки, операторы ринулись вперед. "Как же вы отвратительны!" - вскричала светловолосая женщина, а какой-то мужчина лет сорока даже попытался оттащить одного оператора. "Вы словно стервятники, - кричал он, - зачем вы их показываете?" Оператор ответил, что делает свою работу. Многие дрезденцы почувствовали, что ультраправые их использовали. "Они не прошли через страдания", - говорит мужчина, переживший ребенком бомбардировку Дрездена.

"Там была женщина, которая сидела на скамейке, а я был у матери на руках. Тут взорвалась бомба, и от скамейки ничего не осталось". Тогда он попросил мать, чтобы она завязала ему глаза. Сегодня он стоит среди других мужчин, выкрикивая: "Нацисты, убирайтесь!" и "Вы проиграли войну!". "Неслыханно", - считают в первую очередь пожилые люди. "Это не самое страшное, - говорит зубной врач, специально приехавший из Лейпцига. - Они молоды, их еще можно чему-то научить. Иначе бы мы здесь не стояли".

"А что нам еще делать? - спрашивает двадцатилетняя жительница Дрездена. - Конечно, мы должны хотя бы что-то предпринять против нацистов". Для молодых 13 февраля - это только повод, считает она. "Я понимаю, - продолжает девушка, как пожилые люди воспринимают этот день, для них бомбардировка, конечно, важнее всего. Но нашей главной проблемой все равно остается то, что из-за неонацистов мы больше не можем спокойно выйти на улицу".

Некоторые молодые люди вовсе не знают, что такое 13 февраля. "Это очень плохо, - говорит мужчина, отец которого погиб при бомбардировке. - Молодежи чужды воспоминания старшего поколения".