Иностранная пресса о России и не только

Пока мир был занят Россией, другие республики подготавливали свое будущее, считает украинский посол

Можно согласиться со многими утверждениями Стивена Коэна ("Распад Советского Союза остановил движение России к демократии", 13 декабря), но два пункта нуждаются в дополнительных комментариях: утверждение, что Советский Союз был распущен "без каких бы то ни было подготовительных стадий", и приоритетное значение, которое он приписывает трем факторам в распаде Советского Союза. Ограничиваться этими факторами при попытках понять суть "события второй половины XX века, имевшего самые далеко идущие последствия" значит сужать реальную историческую перспективу.

Во-первых, решение формально распустить Советский Союз на встрече в Беловежской пуще в декабре 1991 года не было совсем не подготовленным. Начиная со времени падения Берлинской стены двумя годами ранее одним из ключевых политических вопросов для реформаторского руководства СССР стало реформирование самого Союза. К середине 1991 года три балтийских государства уже отделились, и главной темой стало стремление ЦК КПСС объединить оставшиеся республики в обновленный союз более конфедеративного типа. Референдум весной 1991 года о сохранении СССР был публичной частью этого процесса, но его результатом была не только поддержка сохранения Союза большинством в 76%, как утверждает Коэн. На Украине, к примеру, проводившийся одновременно республиканский референдум показал, что более значительная доля граждан республики выступает за полный суверенитет.

Иностранные сановники, приезжавшие в СССР, пытались убедить национальные республики держаться вместе, объединившись в союз любого типа, но пока мир был занят тем, что происходит в России, люди в остальной части СССР больше интересовались своими собственными республиками.

Коэн доказывает, что к распаду СССР привели три основных фактора, а именно: горбачевский способ правления, борьба за власть в Москве между федеральным и республиканским правительством и приватизационная лихорадка советской бюрократической элиты.

Но ему следовало бы упомянуть, что в августе 1991 года в Москве произошла попытка государственного переворота. Это практически разрушило все надежды на реформирования Союза и поставило правящую коммунистическую партию в чрезвычайное положение. Психологические и политические последствия этого события были столь глубокими, что принятие украинским парламентом спустя несколько дней Декларации о государственной независимости осталось в российском обществе почти незамеченным, чего нельзя сказать о руководстве Союза и о российских властях.

Между этими событиями и началом декабря имел место один из самых ужасных периодов. Союз формально продолжал существовать, и его по-прежнему возглавлял первый президент. Российская Федерация уже в полной мере существовала и набирала силу как реальный хозяин политического момента. Украина, а вслед за ней и многие другие республики, провозгласили независимость и объективно тоже существовали, но не смогли добиться международного признания.

Украинское правительство затем назначило на 1 декабря референдум по вопросу о независимости, на который положительно ответили 90% населения. Мир немедленно начал на это реагировать - формальное признание независимости Украины со стороны Польши и Канады пришло спустя всего несколько часов после того, как стали известны результаты референдума. Как сказал однажды первый и последний президент СССР, "невозможно было представить себе существование Союза без Украины". Поскольку в договоре 1922 года об образовании СССР не предусматривалась возможность выхода республик из Союза, единственный способ законного решения проблемы должен был быть выработан самими республиками в составе Союза. Что, как констатировал Стивен Коэн, и было сделано 8 декабря в уединенных охотничьих угодьях в Белоруссии.

Игорь Харченко - посол Украины в Великобритании