Иностранная пресса о России и не только

"Кристина, Ангелина и Мария убили своего отца-тирана. Было ли это самообороной? Или убийством?", - задается вопросом немецкое издание Die Zeit.

"Три сестры были неразлучны, - повествует журналистка Алисе Бота. - Особенно с тех пор, как они остались вчетвером: они и их отец, одни в 2-комнатой квартире в отдаленном районе на севере Москвы. Несколько лет назад отец прогнал из квартиры их мать и своего сына. Их было четверо, пока 27 июля 2018 года Крестина, Ангелина и Мария, которым было лишь 19,18 и 17 лет соответственно, совершили деяние, потрясшее Россию: они напали на своего спящего отца и убили его. Михаилу Хачатуряну было 57 лет".

"История сестер Хачатурян неоднозначна. В ней идет речь о мужчине, чувствовавшем себя всемогущим и издевавшимся над своей семьей. О лживых традициях, насилии, страхе и сговоре. О власти мужчин и бессилии женщин в стране, где по сей день нет закона, защищающего от домашнего насилия. И в ней идет речь о вопросе о том, что заставило трех девушек-подростков убить собственного отца".

"Это были корысть и хитрость, говорят родственники, скорбящие по Михаилу Хачатуряну. Его сестры Наира и Марина, тети трех девушек, совершивших преступление, убеждены, что их племянницы заранее планировали кровавую расправу, и это было хладнокровное убийство. Это была самооборона, утверждают три сестры. Хачатурян был тираном".

"То, что он называл своих дочерей проститутками и мразями, подтверждают данные мобильного телефона, которые можно найти в документах следствия. Дочери должны были называть его на "вы". Если, сидя в своем кресле, он звонил в свой колокольчик, они должны были моментально прибегать к нему, в том числе и ночью, и открывать ему окно или подавать стакан воды. Если он был в гневе - а Михаил Хачатурян часто был в гневе, - он угрожал дочерям, что убьет их или изуродует кислотой".

"Алексей Паршин, адвокат средней сестры, занимается делами о домашнем насилии 15 лет, говорит он, сидя в своем офисе. (...) Однако он никогда не слышал даже о приблизительно сопоставимых случаях. "Такого не напишут в книгах и не покажут в фильмах. Никакой фантазии в мире не хватит, чтобы представить себе, что происходило в этой семье", - говорит он. Когда адвокат впервые посетил свою подзащитную Ангелину в СИЗО и спросил ее, как ей там живется, она ответила: "В тюрьме мне лучше, чем дома".

"Шок, вызванный этим преступлением, со всей мощью ворвался в российскую общественность", - отмечает издание. В 2019 году у храма Христа Спасителя в Москве проходили акции с требованиями об освобождении сестер. "Одно из российских интернет-изданий и вовсе считает, что пробуждается гражданское движение против судебной системы. Опросы населения показывают: почти половина женщин считает поступок трех сестер оправданным, среди мужчин так считает все-таки одна треть - удивительный показатель для общества, где по-прежнему существует, передаваясь через поколения, поговорка "Бьет - значит любит", а слово "феминистка" чаще всего используется как ругательство", - пишет Die Zeit.

"Ни одно уголовное дело не раскалывает Россию так, как это. Возможно, потому что три девушки нарушили табу: насилие над женщинами по-прежнему является в России повседневным явлением, при этом насилие со стороны женщин становится общественным потрясением".

Михаил Хачатурян, бежавший вместе с семьей в Россию из Баку, в Москве никогда не работал, но при этом всегда имел достаточно денег, чтобы содержать всю семью. "Каждый месяц, как рассказали потом его дочери на допросе, "друг" из США перечислял их отцу 300 тыс. рублей. (...) Соседи и родственники поговаривают, что Хачатурян шантажировал людей, был замешан в торговле наркотиками и его покрывала полиция. Но доказательств этому нет", - говорится в публикации.

"Он был щедрым. Ему нравилось возить нас куда-нибудь, брать нас на охоту, устраивать большие праздники", - говорит по телефону Наира Хачатурян о своем брате, которого она называет Мишей. Она одна из сестер, с которыми Михаил Хачатурян вырос в Баку в Азербайджане. Единственная женщина в семье, которую Михаил Хачатурян воспринимал всерьез, говорит Аурелия Дундук, мать девушек, совершивших преступление. Сейчас Наира проводит пресс-конференции, на которых она в сопровождении адвокатов рассказывает, насколько злыми, испорченными и хитрыми были племянницы - и насколько хорошим и благородным был ее собственный брат".

"Три его дочери, по словам Наиры, всегда были опрятно одеты, всего у них было в избытке. "Он покупал им всевозможную технику, чтобы им было легче поддерживать порядок в квартире. Но они сидели сложа руки - чтобы он разнервничался, чтобы у него случился сердечный приступ и он умер. Но Бог его миловал", - говорит Наира. Поэтому, убеждена она, племянницы решили положить конец жизни Миши".

Каждый год Хачатурян проходил лечение в психиатрической клинике, которое планировал, как отпуск, пишет издание. "Он был психически болен. (...)Позднее, когда Хачатурян был уже мертв, известнейшее психиатрическое учреждение России, Институт Сербского, подготовило заключение о нем. Эксперты диагностировали у Михаила Хачатуряна смешанное расстройство личности: он страдал от повышенной раздражимости, вспыльчивости, непоследовательности в проявлении эмоций и в поведении. Он без повода становился агрессивным и впадал в гнев. Кроме того, у него было "расстройство сексуального предпочтения недифференцированного по возрасту".

"Отец впадал в гнев, потому что девушки не приготовили еду, на них была надета не та одежда или же они использовали запрещенные им слова: такими были слова "тапки", "сон", "стол", "мех". Хачатурян считал, что эти слова являются предвестникам зла".

"С точки зрения тети, отец девушек был строгим, но справедливым. По ее словам, наказания и ограничения необходимы, чтобы дети не сошли с верного пути".

В России "по сей день ни одна статья в явной форме не защищает женщин и детей от домашнего насилия - наоборот: тот, кто не изобьет свою жену до полусмерти, отделается административным нарушением. С этим борются правозащитные организации и либеральные политики. А также адвокаты трех сестер".

"Традиционные ценности, на которые так часто ссылается противоположная сторона, стали кодовым словом идеологической борьбы в России. На одной стороне стоят либералы, требующие защиты для женщин и детей, а также для лиц нетрадиционной сексуальной ориентации, которых государство игнорирует. Они, согласно опросам, в меньшинстве. На другой стороне стоят самопровозглашенные хранители этих ценностей, которые считают, что их окружили западные идеологи и враги, желающие с помощью дискуссии о домашнем насилии ослабить Россию".

"Он с самого начала был очень грубым. Но чем дольше это продолжалось, тем хуже все становилось", - рассказала жена Хачатуряна Аурелия. По ее словам, он бил ее с самого начала. "Конечно, они все видели". Но ее свекровь, мать Михаила, отмахивалась: это нормально! Радуйся, что есть еда. Особенными были моменты, когда все было хорошо. "Когда он выходил из клиники, то на месяц он был идеальным человеком. А потом все начиналось заново", - говорит Аурелия. (...) Она говорит тихо, нерешительно. У нее нет эмоций, возмущения или ярости. (...) Раньше Аурелия была очень жизнерадостной, рассказывают члены семьи. Но жизнь с Хачатуряном отучила ее быть такой".

"Если сегодня Аурелию Дундук спросить, что могло бы помочь ей в годы насилия, она долго будет молчать. Затем неуверенным голосом она скажет: "Об этом я никогда не думала". Она не удивлялась насилию в своем браке. Она не знала ничего другого. Она лишь хотела продержаться до тех пор, пока вырастут дети. Дети были для нее всем".

"Почему Аурелия не обратилась в полицию? Это обвинение часто слышат женщины, ставшие жертвами своего партнера. Ответ: потому что большинство женщин по своему опыту знают, что им не убежать от преступника в своих четырех стенах. И вопрос, в сущности, должен звучать так: почему ничего не сделали остальные?".

"В Кемерово молодой мужчина, потеряв рассудок, избивал свою 23-летнюю бывшую девушку - семь раз соседи вызывали полицию, каждый раз на заднем фоне были слышны крики девушки. Но полицейские не приехали. Когда соседи, наконец, сами взломали стальную дверь, девушка была мертва. В Санкт-Петербурге профессор, убивший свою молодую возлюбленную и расчленивший ее на куски, уже до этого домогался студенток - руководство университета знало об этом, но никто его не остановил. "Позвоните нам, когда умрете", - так порой описывают женщины ту помощь, которую они получают от полиции, когда их избивает, преследует или им угрожает агрессивный партнер".

"По оценке правозащитных организаций, 90% россиянок, ставших жертвами домашнего насилия, и вовсе не обращаются в полицию. А из 10%, которые все же это делают, лишь малая часть дел оказывается перед судом. По оценке российского министерства внутренних дел, 40% тяжких преступлений с применением насилия происходят в семьях. Российские правозащитные организации проанализировали приговоры, в которых преступнику пришлось нести ответственность за смерть другого человека. Их вывод: почти две трети всех убиваемых в России в женщин гибнут от рук своего партнера или родственника. В 2018 году жертвами такого насилия стали как минимум 5 тыс. женщин".

"Михаил Хачатурян любил хвастаться перед родственниками своими связями с полицией и спецслужбой", - отмечает издание. По словам адвокатов сестер, однажды протокол о совершенном им транспортном правонарушении порвали у него на глазах, когда он написал своему давнему другу-прокурору.

В Алтуфьево, у дома, где жил со своими дочерями Хачатурян, "у подъезда сидят двое мужчин, Александр и Николай. Они знали Михаила. Все соседи знали его и боялись, рассказывают они. И все знали, что он издевался над своими дочерями. "Это происходило годами! Девочек можно понять и их нужно простить. Не должно быть так, чтобы из-за этого они отправились в тюрьму", - считает сосед Александр. Николай говорит: "У Хачатуряна были друзья на Петровке, 38". Это, - пишет Die Zeit, - адрес главного управления МВД по городу Москве".

(...)