Иностранная пресса о России и не только

Джамалю и его девятерым детям пришлось 12 часов провести под лестницей. "Мы слышали взрывы бомб, но не могли понять, откуда они доносились", - говорит он. Его сын Айман видел боевиков "Хезболлаха". Их было человек пятьдесят. Заняв позиции на улочках деревни, они отвечали сотнями выстрелов на огонь израильских военных. В этих столкновениях, самых жестоких за последние пять лет и возобновившихся по инициативе интегристской партии, с ливанской стороны погибло четыре человека, один солдат ЦАХАЛа получил ранения. Это было 21 ноября.

Жители деревни Уаззани, расположенной неподалеку от ливано-израильской границы, регулярно становятся бессильными свидетелями артиллерийских дуэлей между шиитскими формированиями и израильской армией. Их дома изрешечены осколками снарядов. Но в большинстве своем они, как и население Южного Ливана в целом, защищают право "исламского сопротивления" проводить операции против "оккупантов", даже если это стоит жизней.

"Сионистский враг". На всем протяжении 79-километровой границы - от горной деревушки Хиям до крупного морского порта Тир - население считает, что находится на поле боя с "сионистским врагом" и повторяет одни и те же фразы: "Мы должны освободить фермы Шебаа (территорию в 25 кв. км, оккупированную с 1967 года. - Libération"). "Это благодаря сопротивлению израильтяне ушли в 2000 году после 22 лет оккупации".

Лица 1800 мучеников, погибших с начала 1980-х годов, можно увидеть повсюду. Старые портреты, висящие на столбах, и совсем свежие фотографии молодых парней на стендах, они составляют гордость тысяч семей. Их родные погибли "за Ливан и только за Ливан". Так говорит Али у могилы своего двоюродного брата, убитого на прошлой неделе в окрестностях Уаззани. "Он взял в руки оружие в 1995 году. Мы понимали, что это было опасно, но сегодня мы счастливы, потому что он сражался за правое дело и сейчас он рядом с Богом".

Могилы бойцов - красивее, чем остальные могилы. Деньги на них дает интегристское ополчение, которое также заботится о сиротах. Каждый раз, когда кто-то из боевиков погибает, оно не забывает сообщать об этом в специальных передачах телекомпании "Аль-Манар", редакционную политику которой оно контролирует.

Стать ополченцем - мечта подростков из бедных деревень Южного Ливана. "Когда я вырасту, я тоже стану бойцом сопротивления", - говорят дети. Их матери, уже потерявшие мужей или братьев, в этом их поддерживают. "Нам нужно обороняться от Израиля. Кто нас защитит, если мы сложим оружие? - говорит 35-летний Раджаа. - Международное сообщество, подчиненное США, все время проводит политику двойных стандартов. Например, оно никогда не говорит о нарушении нашего воздушного пространства израильскими вертолетами. Мы не можем на него рассчитывать. Что касается нашей армии, то она далеко не так эффективна, как "Хезболлах".

Исламистская партия гордится тем, что за несколько часов может поставить под ружье многие тысячи бойцов. На самом деле, по оценкам западных дипломатов, у "партии Бога" имеется максимум 5 тысяч опытных боевиков. Что касается боевой техники, то на вооружении у нее имеются "Катюши", противотанковые ракеты, гранатометы, зенитная артиллерия и все виды стрелкового оружия.

Разоружение. Несмотря на собственный культ среди шиитской общины, который ополчение старательно поддерживает, оно все чаще подвергается критике, в том числе на Юге. Во-первых, среди неверующей или светски настроенной молодежи. Во-вторых, в друзских, христианских и суннитских деревнях, где после принятия Советом Безопасности ООН в сентябре резолюции 1559, требующей разоружения "Хезболлаха", некоторые начали подпольную борьбу за размещение в приграничной зоне регулярной армии. Эти люди говорят, что им надоела ситуация, когда ополчение само решает, быть миру или войне с Израилем - тем более, что оно координирует свои действия с Ираном и Сирией, своими союзниками в регионе. Тревожит их и нарушение баланса сил в стране: шиитская община - единственная, у которой есть военный арсенал.