Иностранная пресса о России и не только

Оливье Руа, известный французский специалист по мусульманским странам бывшей советской Средней Азии, анализирует события, происходящие в Киргизии.

- Можете ли вы объяснить, что происходит сегодня в Киргизии?

- В этой стране - самой небольшой в данном регионе - мы наблюдаем ту же, что и во всех соседних государствах Средней Азии, тенденцию к возникновению автократических и даже диктаторских режимов. Одно время поговаривали о "киргизском исключении", а президент Аскар Акаев считался реформатором, более демократичным, чем чего коллеги в бывших республиках Советского Союза. На деле же специфика Киргизии состоит в том, что центральная власть здесь слабее, чем в других местах. Здесь нет ни сильной армии, ни сильных органов внутренних дел, но есть много местных милицейских подразделений. Эта структурная слабость не помешала нынешнему президенту, избранному в советскую эпоху и с тех пор регулярно переизбиравшему на новый срок, проводить ту же политическую линию, которую проводят его соседи: это аресты оппозиционеров, фальсификация выборов, устранение кандидатов-соперников. Как и везде, здесь существует президентская структура семейного типа: жена, братья, сын главы государства делят посты и доходные места, родственники проходят в депутаты с "советским" рейтингом. Разница только в том, что Аскар Акаев - не бывший первый секретарь компартии: в эпоху СССР он был президентом республиканской Академии наук... Его режим не способен к реформам.

- После событий в Грузии и на Украине уже начинают говорить о "революции тюльпанов" в Киргизии. Уместны ли здесь параллели?

- В отличие от ситуации в других странах региона, киргизской оппозиции не удалось заткнуть рот, и, разумеется, она следит за тем, что происходит в других бывших советских республиках. Но традиционные структуры общества еще сильны. Клановая логика, основанная на региональной общности, вступает в конкуренцию с моделью индивидуалистической демократии. Местничество является очень существенным элементом политической жизни. Нынешний режим контролируется выходцами с Севера, в то время как Юг, который всегда был известен своим фрондерством, бунтует. Местничество усиливает политическую оппозицию.

- Имеет ли это разделение страны этническую или религиозную подоплеку?

- Хотя можно сказать, что в этой мусульманской стране Юг более консервативен в религиозном плане, деление на Север и Юг носит прежде всего географический характер. Киргизия - это горная страна, где коммуникации затруднены. В южных областях имеются крупные узбекские меньшинства, более "исламские", чем большинство киргизов, но и оппозиция расколота по региональному признаку. Если она придет к власти, коалиция оппозиционеров будет очень непрочной и проблема слабости государства будет сохраняться.

- Что предпримет Москва, опасаясь, что в очередной стране из числа ее бывших сателлитов произойдет смена режима?

- Как всегда, будут громкие заявления. Здесь, как и в других местах, русские уже не находятся в положении "делателей королей". Москва заинтересована в статус-кво, в сохранении у власти оказавшегося в изоляции и ослабленного президента. Но находящиеся там российские войска не будут стрелять по толпе. Россия жалеет об утрате своего влияния в тех регионах, которые она называет своим "ближним зарубежьем", но она не может ничего сделать, так как не имеет там опоры.