Их шантажируют и избивают, им угрожают и их убивают: российским журналистам, таким, как Ольга Китова, все чаще приходится бороться с органами правосудия и жестокими злоупотреблениями милиции. В интервью SPIEGEL ONLINE репортер рассказала о продажных коллегах, сталинистской цензуре и исчезновении целой профессии.

- Когда вас в первый раз арестовали в марте 2001 года, представители милиции и сотрудники районной прокуратуры Белгорода жестокого вас избили. Почему местная номенклатура прибегает к таким резким мерам?

- С финансовой точки зрения они меня достать не могли, потому что я из принципа никогда не имела другого заработка, кроме того, что мне давала работа репортера в газете "Белгородская правда". Наша газета финансировалась не администрацией области, а лишь за счет подписчиков и рекламы. Ранее на меня уже подавали в суд, но они, видимо, хотели подать мне недвусмысленный сигнал. Поэтому кто-то дал своим непосредственным подчиненным приказ избить меня, потому что это было дешевле. Нанимать для этого посторонних было бы очень дорого.

- Профессия чуть было не стоила вам жизни. Почему вы, несмотря на это, не остановились?

- А что мне оставалось делать? Быть может, я просто глупа, как полагают некоторые мои друзья. Может быть, я идеалистка. Но я не думала, что за идеализм сажают в тюрьму.

- Сколько таких журналистов, как вы, в России?

- Понятия не имею. Я лишь знаю, что в своем регионе я всегда действовала в одиночку. За мной не стояли ни партия, ни лобби, ни спонсор. Тяжело бороться с властями без поддержки. В Москве журналистам легче. В провинции, напротив, очень опасно, потому что, как правило, все находится в руках одного человека - губернатора. В Белгороде я было единственной журналисткой, которая протестовала. Публично наказав меня по всей строгости закона, они хотели преподать другим урок.

- Вскоре после захвата заложников в Беслане Путин решил впредь сам назначать влиятельных местных губернаторов. Изменится ли с этим что-нибудь для людей в отдаленных уголках страны?

- Решение вообще не будет иметь никакого эффекта. Ведь свободных выборов не было почти никогда - выборы лишь отвлекали от того факта, что без согласия президента никто не станет губернатором. Быть может, по-новому будет честнее. Но остается грубое нарушение конституции, в которой закреплено, что губернаторов нужно избирать. Представьте себе: человек, выступающий гарантом конституции, нарушает ее, не моргнув глазом.

- Тележурналист Михаил Леонтьев недавно в интервью предложил назначить во все средства массовой информации представителей спецслужб, которые будут следить за тем, какую информацию и как продают.

- В том, что предлагает господин Леонтьев, нет ничего нового. Он хочет ввести цензуру спецслужб, которая уже известна нам по Сталину и предшественнику КГБ - НКВД. Тогда абсолютно во все государственные структуры внедрились сотрудники спецслужб, на основе отчетов которых людей потом посылали в тюрьму, лагеря или приговаривали к смерти. Он предлагает просто похоронить достижения перестройки и возродить цензуру в ее худшей форме. Он призывает к смерти свободных СМИ и тем самым сам становится могильщиком.

- В конце сентября в Думе не прошло предложение депутата Крутова запретить электронным СМИ всякое освещение терактов, связанных с захватом заложников. В комитете по информационной политике свое предложение Крутов, среди прочего, обосновал тем, что после сообщения о теракте по телевидению в стране возрастет число несчастных случаев, самоубийств и инфарктов.

- Нам всем ясно, что большинство депутатов уже давно потеряли понимание того, что на самом деле происходит в стране. Они считают, что, чем меньше люди знают, тем лучше. В бесланской трагедии лишь иностранные журналисты продемонстрировали трагедию в ее реальном свете. Они разоблачили полную неспособность и беспомощность спецслужб, которая еще больше пугает из-за того, что она стоила жизни невинным детям. Ответственные люди из спецслужб должны были любой ценой вести переговоры и спасти заложников.

- Главный редактор dossie.ru Юлия Пелехова в конце августа была приговорена к семи с половиной годам за вымогательство. Она требовала 100 тыс. долларов за то, чтобы не публиковать критическую статью. Является ли дело Пелеховой примером того, как теперь российские журналисты поступают с плодами своего труда?

- После того, что произошло со мной, я с осторожностью комментирую такие случаи. Я не знаю, что там произошло. Быть может, госпожа Пелехова совершила то, в чем ее обвиняют. Но, может быть, кто-нибудь ее оговорил. Но то, что журналисты в нашей стране, как правило, больше таковыми не являются, я, пожалуй, подтвердить могу. Раньше наша профессия была честной - но теперь от нее ничего не осталось. Многие журналисты либо стали делать деньги, либо продают себя. Другие пишут для так называемой "желтой прессы" и наводняют страну информацией, которая никому не нужна.

- Многие ваши коллеги, видимо, идут по пути наименьшего сопротивления.

- Я понимаю коллег, которым нужны деньги на образование детей, на лекарства, на продукты. Но у всего есть свои границы. Новое поколение журналистов тоже не обнадеживает. Я вижу, что у молодых людей вообще нет никаких принципов, они любыми способами хотят заработать деньги. А ведь они воспитывались в так называемой свободной России. Это пугает.

- Традиция читать и писать между строк существовала еще в Советском Союзе. При этом порой авторы настолько сдерживались, что критический посыл вообще не доходил до читателя. Простительна ли превентивная самоцензура в головах журналистов?

- Самоцензура в головах - это ни что иное, как беспринципность. Кто уже при письме убирает все критические мысли, у того просто нет принципов.

- Как население реагирует на рост цензуры и на нападки на журналистов?

- Большинство россиян вообще на это не реагируют. Они заняты выживанием. Пьянство, разрушенные семьи - многим не до цензуры. К тому же политики каждый день говорят, что именно журналисты виноваты в том, что людям живется так плохо.

- Где вообще еще могут выступать критически настроенные журналисты?

- Только в печатных СМИ. О российском телевидении им можно забыть. Уже сейчас там с утра до вечера показывают лишь фильмы, полные сцен насилия: убийства, мертвые дети, изнасилования и так далее. Нет никаких документальных фильмов, интересных репортажей, и уже давно нет политического анализа. Этим поставленным под контроль каналам почти никто больше не верит, так же как и радиостанциям. Бесланская трагедия показала, что население может получать объективную информацию лишь из газет, да и то серьезных газет лишь несколько.

- А что насчет интернета?

- Интернет, конечно, играет важную роль, однако компьютеры и интернет в России еще не очень распространены. Для многих это слишком дорогое удовольствие.

- В июле 2003 года на улице неизвестные расстреляли главного редактора русской версии Forbes Пола Хлебникова. Следует ли иностранным журналистам в России впредь опасаться за свою жизнь?

- Обычно иностранным коллегам проще здесь работать. Хлебников был исключением. В Москве есть круги, которые считают, что его убили не по политическим, а по чисто экономическим причинам. Хлебников был известен как жесткий бизнесмен.

- Вы и впредь будете критически освещать события?

- Разумеется. Если ни милиция, ни прокуратора, ни белгородский суд не смогли меня остановить, то это, наверное, значит, что меня никто не может сдержать.