Иностранная пресса о России и не только

Теракт в Москве усиливает волну ненависти, направленную против меньшинств в России, считает обозреватель Sueddeutsche Zeitung Соня Цекри.

"Конечно, после кровавого теракта в московском аэропорту Домодедово снова заговорили о "кавказском следе". Этот след "берут" всегда, когда в России в метро, поезде или на рынке взрываются бомбы". Домодедово, замечает автор, ближе к Берлину, чем, к примеру, Тенерифе. "Москва - крупный европейский город. Так что вдруг Кавказ становится совсем близким". Между Россией и регионом сегодня разверзлась пропасть отчуждения, продолжает Цекри. "Даже при том, что "кавказский след" не получил официального подтверждения, уже одни подозрения способны породить ненависть вроде той, что выплеснулась недавно у стен Кремля и привела к столкновениям между радикалами и выходцами из Центральной Азии и с Кавказа". Кавказ, доносится из Кремля, является "фундаментом" России, но сегодня даже не самые закоренелые пессимисты считают этот регион "внутренней заграницей".

"После эрозии, вызванной двумя чеченскими войнами, проникновением джихадистов с Ближнего Востока, а также под влиянием местных "воинов Аллаха" новый радикальный ислам конкурирует в регионе со старыми традициями патриархата и понятиями чести, - говорится в статье. - Объединяет и то и другое отрицание прогресса и всего современного. Приветствуется полигамия и во главу угла ставятся решения шариатского суда - тем более что уже давно никто не ждет справедливости от государственных судебных инстанций в связи с вакуумом правовой государственности".

Кавказ, говорится в статье, является для Москвы дорогостоящим предприятием - как в военном и социальном, так и в финансовом плане. "А вооруженное исламистское подполье - на сегодняшний день расколотое и разрозненное и в связи с этим еще более непредсказуемое - в любом случае расценивает все модернизационные планы Кремля как попытку узурпировать будущий кавказский эмират".

России стали чужими ее собственные народы, резюмирует автор. Этническое многообразие становится не доказательством величия, а угрозой легко выходящей из равновесия идентичности.