Иностранная пресса о России и не только

Что общего между Михаилом Ходорковским, Михаилом Гуцериевым и Джоном Брауном? Все они считали, что их желание извлекать доходы из огромных нефтегазовых запасов России сильнее, чем властолюбие Владимира Путина. Теперь Ходорковский сидит в сибирской тюрьме, а после освобождения будет арестован вновь по обвинению в преступлениях, которые обеспечат ему еще 28 лет заключения. Гуцериеву, главе нефтяной компании средней величины под названием "Русснефть", недавно были предъявлены обвинения в "неуплате налогов в особо крупном размере" и в противозаконной деятельности в составе "организованной группы". По-видимому, заместитель руководителя администрации президента Игорь Сечин, бывший агент КГБ, ныне возглавляющий государственную компанию "Роснефть", к которой перешли активы ЮКОСа - компании Ходорковского, - "питает большие амбиции в отношении активов" "Русснефти", как сообщает пресса.

Остается лорд Браун, тоже считавший, что на российской нефти можно хорошо заработать. Он создал вместе с группой российских миллиардеров ТНК-BP - совместное предприятие, которое обеспечивает примерно 25% от общей добычи BP по всему миру и осваивает огромное Ковыктинское газовое месторождение в Восточной Сибири. Впрочем, последнее вызывает сомнения.

Если верить Олегу Митволю, заместителю руководителя Федеральной службы по надзору в сфере природопользования, ТНК-BP нарушает лицензионное соглашение, заключенное с ней на разработку Ковыктинского месторождения. Таким образом, усиливается нажим на трех миллиардеров - партнеров BP - с тем, чтобы они согласились продать свою долю государственной компании "Газпром", где в совете директоров также заседают несколько бывших агентов КГБ. "Дело сведется к очередному телефонному звонку, - сказал в интервью Financial Times некий банкир, знакомый с ситуацией. - Если им прикажут продать, они продадут".

Так поступила Royal Dutch Shell, уступившая контрольный пакет своего 22-миллиардного (в долларовом исчислении) проекта по добыче природного газа "Сахалин-2" и вдобавок обязавшаяся ежегодно платить в российскую казну 1 млрд долларов после того, как природоохранные ведомства пригрозили закрыть проект.

Теперь государство контролирует 50% добычи нефти и, по сути, газа.

Еще хуже, что Россия успешно захватила контроль над магистральными трубопроводами, по которым энергоносители поставляются на Запад. Путин недавно убедил президентов Туркмении и Казахстана вместе с Россией построить газопровод для перекачки их природного газа на западные рынки через Россию. Кажется, только вчера на брифинге в Госдепартаменте мне рассказывали о планах США поощрять строительство нового газопровода, который соединится с уже существующими на Кавказе и в Турции, будет доставлять среднеазиатский газ в Европу в обход российского "узкого места". Эти планы ныне пошли прахом - или, как минимум, еле держатся.

Путин также недавно одобрил проект строительства нефтепровода до балтийского порта Приморск в обход самостоятельной Белоруссии.

Все это обеспечивает Путину громадное влияние в Западной Европе. "Если сила измеряется страхом, который она наводит на других - а так в России считают многие, - Путин определенно берет верх" - пишет издание Economist.

Ничто из вышеописанного не имело бы значения, имей мы дело с обычными коммерческими сделками, направленными на максимизацию экономической ценности природных богатств России. Но ситуация иная. Во-первых, поглощения Shell, BP и других активов вряд ли можно назвать сделками по рыночным ценам. Путин вдохновляется скорее "Крестным отцом" Марио Пьюзо, чем "Исследованием о природе и причинах богатства народов" Адама Смита - он делает потенциальным продавцам предложения, от которых они просто не могут отказаться.

Во-вторых, цель Путина - это не банальное извлечение максимальной прибыли, предопределяющее решения при рыночной экономике. Его задача - воздействовать на внешнеполитический курс европейских государств и, в более узком масштабе, Америки. Он уже продемонстрировал готовность перекрыть поставки газа в Европу и сотрудничает с ОПЕК в том, чтобы нанести урон американской экономике путем сохранения высоких цен на нефть. Ядерный щит, помешавший Советской Армии занять всю Европу, не в силах противостоять прекращению поставок, которое может вызвать экономический спад в западных странах.

Россия заняла эту господствующую позицию благодаря двум факторам. Во-первых, капиталисты всего мира ведут себя так, как предсказал Ленин, писавший, что они будут предоставлять России кредиты, поставлять сырье и техническое оборудование, которого у нее нет, и восстановят ее военную промышленность для того, чтобы в будущем она атаковала своих поставщиков. Запад снабдил Россию капиталами и технологиями, необходимыми для эксплуатации нефтяных и газовых месторождений, а также продал важные элементы западной энергетической инфраструктуры "Газпрому", председателем совета директоров которого является Дмитрий Медведев - первый вице-премьер Российской Федерации. Никого не волновало, что Россия не допускает подобных иностранных инвестиций в свою инфраструктуру или что она пользуется своим нефтегазовым богатством для наращивания военной мощи. "Наши вооруженные силы по боевой мощи стоят на втором месте в мире после американских", - похвалился недавно один российский государственный деятель.

Второй фактор, обеспечивший Россию "козырями" на переговорах с энергозависимыми странами, - это неспособность Запада сформировать общую стратегию, необходимые элементы которой вполне очевидны: расширить вместимость хранилищ на случай перебоев с поставками газа, вкладывать деньги в строительство трубопроводов, проходящих в обход территорий, которые контролирует Россия, не соглашаться продавать "Газпрому" элементы инфраструктуры, строить терминалы для приема сжиженного природного газа (СПГ) из Африки и с Ближнего Востока, объединиться, чтобы покупатели, сплотившись, выступали единым фронтом.

Как отметил на прошлой неделе Тони Блэр, Россия "готова использовать свои энергоресурсы в качестве орудия политики". Но Запад не готов использовать свои финансовые и технические ресурсы в тех же целях. Это обстоятельство, предостерегает Блэр на исходе своей политической карьеры, "может сыграть не менее ключевую роль для будущего нашей страны (и Запада в целом, добавил бы я), чем оборона".

Ирвин Стелзер - консультант по вопросам предпринимательства, директор отдела исследований экономической политики в Хадсоновском институте (Hudson Institute)