Отношение к Путину неоднородно. Западу не хватает четкой стратегии в отношении России. Она зависит от того, как оценивать будущее страны, - что будет после Путина? - пишет обозреватель Die Welt Рихард Херцингер.

"На саммите в сицилийской Таормине страны G7 договорились придерживаться курса антироссийских санкций, введенных из-за аннексии Крыма и российской агрессии на востоке Украины", - пишет Херцингер, указывая на то, что долгое время на Западе опасались, что президент США может пойти на "сделку с Москвой в ущерб Украине". Но набирающее обороты расследование предполагаемых связей Трампа с Кремлем "заставляет Белый дом, по всей видимости, избегать любого намека на близость президента США к путинскому режиму".

"Отношение к России в связи с украинским вопросом, похоже, сегодня является одним из немногих пунктов, по которым мнения трансатлантических партнеров сходятся", - говорится в статье.

"С одной стороны, Запад демонстрирует крепость позиций в отношении Москвы и все яснее осознает, какую опасность для демократических институтов представляет российская воинственная политика кибератак и дезинформации; с другой - та же Европа старается оградить экономические связи с Россией от последствий политических разногласий", - замечает журналист.

Несмотря на то, "что Россия активно задействована в сирийской войне на уничтожение, которую ведет режим Асада против групп собственного населения, главы западных государств и правительств без устали указывают на совместные с Кремлем усилия по борьбе с терроризмом и обхаживают Путина как незаменимого партнера в стабилизационном процессе", сетует автор. Тот факт, что Эммануэль Макрон принимает своего российского коллегу в Версале вскоре после победы на выборах, хотя во время предвыборной гонки именно он стал целью российских кибератак, демонстрирует, по мнению Херцингера, амбивалентность отношения к Москве.

"Запад раздираем между страхом перед неоимпериализмом, превратившим Путина в опасного оппонента, и надеждой на то, что агрессивный антизападный курс Москвы - не что иное, как временное заблуждение, которое российские власть имущие рано или поздно сменят на более правильную позицию, предусматривающую мирную гармонизацию интересов", - говорится в статье.

При этом некоторые понимают: в ладах с Путиным может быть лишь тот, кто принимает его незаконные правила игры. Более глубокие причины такой неуверенности в отношении России лежат, по мнению обозревателя, в неясных перспективах относительно стабильности нынешней российской системы власти. В этой связи автор предлагает различать две противоположные точки зрения - "пессимистов, опирающихся на исторические и культурные традиции", и "оптимистов, полагающихся на механизмы модернизации".

Первые считают иллюзией тот факт, что Россия могла бы в ближайшем будущем "пройти путь демократизации и европеизации в духе западных ценностей". Вторые говорят о том, что "возрастающая изоляция и экономические спад России могут отдалить от режима те части элиты и населения страны, которые не хотят терять связь с современностью", поясняет автор публикации.

"Эти основополагающие различия в оценке будущего России находят отражение и в дебатах внутри российской оппозиции - или того, что от нее осталось в существующих ныне в России репрессивных условиях", - замечает обозреватель.

Гражданские инициативы, продолжает Херцингер, указывают на конфликтный потенциал, накапливающийся за фасадом якобы гигантской поддержки Путина среди россиян: он все чаще выплескивается в акциях протеста. "Правда, замечают скептики, даже если недовольство в широких слоях общества в связи с коррупцией, неэффективной экономикой и произволом аппарата власти растет, оно направлено не против Путина лично", - говорится в статье.

Эти же скептики упрекают в "романтизме" экс-магната Михаила Ходорковского, посаженного Путиным за решетку и в конце концов помилованного им же, и других лидеров оппозиции. Они полагают, что перемены в России невозможны путем терпеливой мобилизации протестного движения.

"Из своей ссылки Ходорковский выступает за стратегию "открытой России" - свободного сотрудничества оппозиционных сил и гражданских инициатив в форме "круглого стола". Объединять оппозицию единой программой и вокруг одного лидера, аргументирует он, значит воспроизводить тот же авторитарный принцип, который Путин хочет навязать российскому обществу", - передает автор.

Ходорковский критикует и западные санкции, которые препятствуют обмену по широкому кругу тем между простыми гражданами и обществом на Западе. Вместо этого санкции должны быть направлены против тех, кто стоит во главе и получает выгоду от системы Путина, передает Херцингер. Согласно концепции Ходорковского, авторитарный режим навязывается России сверху.

Автор статьи, однако, сомневается в том, что российская автократия опирается исключительно на "жажду власти и криминальную энергию хозяина Кремля и его свиты". По мнению Херцингера, сейчас государственная идеология представляет собой конструкцию из "националистических, правоконсервативных и неосоветских теорий, при помощи которых Путин создал идейный фундамент, суть которого сводится к враждебности в отношении Запада".

Вопрос о том, насколько глубоко этот концепт проник в сознание элиты и россиян, связан не в последнюю очередь и с прогнозом, что будет после Путина. "Самым перспективным оппонентом Путина сегодня считается Алексей Навальный, - говорится в статье. - Он пропагандирует общество, основанное на плюрализме, однако выводит на второй план такие внешнеполитические вопросы, как аннексия Крыма. Критики считают это большой ошибкой и видят (...) в злокачественных имперских фантазиях и мании величия зерно всех сегодняшних проблем России".

"Для Запада, - подытоживает Херцингер, - все это означает, что он не должен ставить свои действия в зависимость от непредсказуемости внутренней ситуации в России. В своих же интересах западные демократии должны обозначить Кремлю границы на мировой политической арене". При всем желании поддержать тенденции к свободе в России Запад должен понимать: его возможности влиять на будущее этой страны ограничены.