Иностранная пресса о России и не только

В то время как подводники продолжают операцию по подъему тел, выполняя распоряжения президента Владимира Путина, в России растет число тех, кто требует не поднимать подлодку и превратить ее в саркофаг для жертв трагедии.

В Баренцевом море осуществляется новый этап эвакуационно-спасательных работ. Шаги водолазов вновь нарушили тишину, окружавшую "Курск".

Моряки не вернулись. Но мы должны не только лить слезы. Мы обязаны думать, обсуждать, обвинять. Искать ответов на вопросы: что произошло, почему погиб лучший корабль российского флота, что делать с затонувшей подлодкой, как сохранить память о погибшем экипаже?

78 родственников павших моряков призвали президента России не поднимать тела. Несмотря на это, работы продолжаются. Мнения специалистов, занимающихся катастрофой, резко разделились. Одни считают, что останки должны быть подняты вместе с подлодкой. Другие говорят, что тела можно будет идентифицировать только в том случае, если поднять их сейчас.

"Под влиянием морской среды, - говорит начальник 124 идентификационной медицинской лаборатории Владимир Шервяков, - на телах исчезают признаки, позволяющие их опознать. Несмотря на это, я уверен, что в 70% случаев будет достаточно визуальной идентификации. Следует иметь в виду, что моряки флота - в этом они в лучшую сторону отличаются от представителей других видов вооруженных сил - имеют на одежде маркировку, которая позволяет ориентироваться экспертам".

Это правда. На форме каждого моряка есть его личный номер. На куртке каждого офицера или мичмана записаны его инициалы, однако, на мгновение вспомним о взрыве на Пушкинской площади в Москве. Одежда тех, кто подвергся воздействию взрыва, была уничтожена - остались лишь отдельные лоскуты. И это всего от трех килограммов тротила. Взрыв на "Курске" был эквивалентен нескольким сотням килограммов тротила. Чем же тогда помогут знаки отличия на униформе?

Морская вода обладает бальзамирующими свойствами. Когда пять лет назад со дня Тихого океана были подняты останки советской подлодки "К-129", затонувшей по неизвестным причинам, на ней нашли тела моряков, которые хорошо сохранились. По их лицам было очень легко определить возраст и характерные национальные черты. Тем не менее, эта подлодка затонула на глубине более пяти километров. Тела сохранились, поскольку находились в анаэробной среде (там не было ни кислорода, ни бактерий, разлагающих трупы) с очень низкой температурой в закрытых отсеках.

Однако сейчас, по словам одного из водолазов, осматривавших корпус лодки, "Курск" напоминает стакан: сильный взрыв разрушил двери в отсеках вплоть до реактора. Это означает, что останки моряков оказались доступными для всех обитателей морского дна.

В Мурманске я встретился с одним из наиболее известных специалистов по подводным лодкам, контрадмиралом Николаем Мормулем. В свое время он возглавлял технический департамент на Северном флоте и много раз участвовал в спасательных операциях. Он направил президенту и правительственной комиссии по расследованию причин катастрофы письмо следующего содержания: "Я, бывший член первого экипажа первой советской атомной подводной лодки, за 30 лет службы участвовал в операциях по спасению экипажей. И могу сказать, что извлечь погибших с потерпевшей аварию подлодки не так просто, как кажется. Я в этом лично убедился в 1972 году, когда после пожара в 9 отсеке подлодка "К-19" была доставлена на базу с 32 телами погибших. Операция по их извлечению потребовала вмешательства хирургов".

"Проблема заключалась в том, что тела замерли в позах, очень неудобных для извлечения через имеющиеся на подлодке люки. Эти позы на жаргоне моряков называют "объятия краба", поскольку в последний момент погибшие хватаются руками за механизмы и кабели, протянутые внутри лодки. Врачи были вынуждены расчленять трупы, и это при том, что подлодка не опускалась на глубину 100 метров, а находилась неподалеку от берега, на базе. Какие железные нервы нужно были водолазу, чтобы выполнять эту хирургическую работу".

История российской психиатрии не имела опыта лечения последствий массового воздействия СМИ на травмированную психику людей, потерявших своих близких. Некоторые из них впали в пограничное состояние между жизнью и смертью.

Один из лучших специалистов в подъеме потерпевших аварию кораблей инженер Юрий Сенатский говорит (и его слова звучат убедительно): "Если бы мне предложили сделать все возможное, чтобы исключить вероятность подъема "Курска", я бы действовал так, как сейчас действует группа представителей КБ "Рубин" с одобрения вице-премьера Клебанова. И поскольку я считаю, что академика Спасского и вице-премьера Клебанова вряд ли можно отнести к тем, кто действует бессознательно, мне остается лишь думать, что они намеренно заметают следы на воде...".

"Мой 40-летний опыт работы по спасению экипажей и подъему кораблей позволяет мне это утверждать. Главная задача спасателей и тех, кто поднимает корабли, должна заключаться в сохранении и восстановлении утерянной герметичности в отсеках. Поэтому создание широких отверстий в корпусе с этой точки зрения является преступлением. К чему эта бессмысленная спешка? То, что сейчас происходит, вызовет еще большие страдания родственников погибших, и тайна трагедии "Курска" останется на дне Баренцева моря".

Николай Черкашин - бывший заместитель командира подводной лодки и писатель.