Иностранная пресса о России и не только

Пережив почти 10 лет дикой, кажущейся бесконечной войны в Чечне и видя, что ни одному из ее четырех детей не причинили вреда, Халимат Сайдуллаева думала, что худшее позади.

Она начала верить заявлениям Кремля, что жизнь в мятежной республике нормализуется, и цеплялась за свой оптимизм, даже когда два месяца назад ее квартира сгорела во время артиллерийской перестрелки между российскими войсками и чеченскими повстанцами.

У 37-летней Сайдуллаевой никогда не было связей с боевиками, но кто-то в ее родном городе Аргун, в 15 милях от Грозного, распустил слух о том, что они заплатили ей 25 тыс. фунтов компенсации за утраченное имущество.

Это звучало невероятным в регионе, где средняя зарплата составляет 100 фунтов в месяц. Но российские командиры, похоже, поверили, и это имело страшные последствия для Сайдуллаевой и ее детей, младший из которых - восьмилетний мальчик.

Русские пришли к ней в 5 часов утра 12 сентября, через девять дней после окончания осады школы в Беслане, в результате которой погибло около 400 человек, половина из них - дети.

Не менее 15 вооруженных российских спецназовцев в камуфляже и масках окружили дом ее родителей, где они с детьми нашли пристанище. Они взяли всех на мушку и начали обыскивать комнаты.

Наслышанная о том, как мужчин уводят среди ночи, Сайдуллаева, по-видимому, думала, что русские пришли за ее 28-летним братом. Но на нее надели наручники и затолкали в задний отсек машины. С тех пор ее никто не видел.

"Мы умоляли их не увозить ее. Мы все плакали, - заявила ее мать, 60-летняя Тамара, бывший депутат чеченского парламента, которую ударили прикладом автомата, когда она попыталась остановить русских. - Мы искали ее везде, но понятия не имеем, что с ней произошло. Она просто исчезла. Мы не знаем, к кому обратиться, день и ночь молимся, чтобы она была жива".

Далеко не единственная жертва, Сайдуллаева была одной из мишеней ведущейся Москвой кампании против чеченских "черных вдов", террористок-смертниц, которые за четыре года убили более 200 человек.

Только за последние пять недель три черных вдовы, многие из которых потеряли мужей, сражавшихся в отрядах чеченских боевиков, убили 100 мирных граждан, взорвав два самолета и совершив теракт возле станции московского метро.

Две женщины в поясах со взрывчаткой были среди террористов, захвативших более 1,2 тыс. заложников в школе Беслана. Российские войска в Чечне ответили охотой на женщин, которых подозревают в том, что они могут стать террористками-смертницами. Около 100 женщин исчезли в республике после захвата московского театра в октябре 2002 года, когда 41 чеченский боевик, включая 18 смертниц, взяли в заложники более 800 человек.

Лишь немногие из исчезнувших женщин вернулись, пролагают, что большинство погибло. Тела примерно десяти женщин нашли в мелких могилах у дорог. На трупах были следы пыток и увечий, по-видимому, женщин казнили.

Никому из женщин, арестованных русскими, не предъявили обвинений, никого из них не отдали под суд, и их родственники до сих пор не знают, куда и за что их увезли. У многих, подобно Сайдуллаевой, не было никаких связей с террористами.

"Сначала сотни молодых мужчин исчезали по ночам, - сказал один из правозащитников. - Теперь, с появлением террористок-самоубийц, начали исчезать женщины".

Многих забирали говорящие по-русски вооруженные мужчины, на глазах у родственников и других свидетелей. Никто из немногих вернувшихся не рассказал, что с ними произошло. Некоторые, например,Зулехан Хаджиева, пережили такое потрясение, что не могут говорить.

Хаджиева, 19-летняя жительница Грозного, исчезла в снежный день в декабре прошлого года. По словам очевидцев, ее и ее 21-летнего двоюродного брата Аслана вооруженные люди в камуфляже затолкали в микроавтобус на центральном рынке Грозного.

Семья тщетно искала ее и потеряла всякую надежду, когда, восемь месяцев спустя, ее, босую, обнаружили бредущей без определенной цели, недалеко от того места, где ее видели в последний раз. На ее ногах и бедрах оказались многочисленные следы уколов, позвоночник был поврежден.

После возвращения Хаджиева не произнесла ни слова, кроме "да" и "нет". Она не может спать больше двух часов подряд, ее пугает присутствие любого мужчины.

"Я не могла поверить своим глазам, когда снова увидела ее, - сказала ее мать Алина. - Но она больше не ведет себя как человек".

За месяц до теракта в Беслане тела трех молодых женщин, исчезнувших при загадочных обстоятельствах, были найдены слегка присыпанными землей на окраине Грозного. Одной из них была Мадина Меджаева, 20-летняя студентка, исчезнувшая 15 июля, после отъезда из родного села в столицу.

На ее теле были множественные ножевые ранения, лицо изуродовано, чтобы затруднить идентификацию. Очевидцы утверждают, что ее похитили трое мужчин в военной форме.

Похищения идут вразрез с заявлениями о постепенном возвращении к нормальной жизни в Чечне. В Грозном, пострадавшем от самых сильных в Европе бомбардировок со времени Второй мировой войны, сегодня 200 тыс. человек живут среди руин. В течение дня на рынках и улицах многолюдно. Восстанавливается энергоснабжение и подача газа, серьезных боев нет.

Но хотя на восстановление, по сообщениям, потрачено 1,2 млрд фунтов, ни один жилой дом, разрушенный во время двух войн, не восстановлен.

Вопреки заявлениям Кремля о почти полной победе над мятежниками, 250 боевиков вошли в центр города всего за месяц до теракта в Беслане и установили блокпосты, ведя охоту на чеченцев, работающих в спецслужбах, лояльных Москве. За несколько часов было убито 70 человек.

На прошлой неделе русские вели обстрел гор, где скрываются боевики, из тяжелых орудий и блокировали несколько сел.

Признаков того, что у Шамиля Басаева, взявшего на себя ответственность за Беслан и считающегося главным командиром, в частности, черных вдов, не хватает добровольцев.

На прошлой неделе русские допрашивали Медину Мусаеву, 15-летнюю девушку из Шали, в 20 милях к югу от Грозного, исчезнувшую после того, как она оставила записку, в которой клялась стать смертницей. Предположительно, ее завербовала уже арестованная женщина.

Полагают, что Мусаева провела четыре дня в учебном лагере боевиков, хотя ее признание по телевидению выглядело как спектакль и вызвало подозрения в том, что ее принудили ко лжи.

"Я не могу понять, почему русские думают, что похищения и убийства женщин могут положить конец террору, - заявил чеченец, работающий в благотворительной организации. - Это приведет лишь к тому, что еще больше людей захотят взорвать себя".