Ежедневно кажется, что правительство президента Путина полно решимости завершить кризис, вызванный неординарным решением посадить в тюрьму главу крупнейшей в России нефтяной компании ЮКОС. Вчерашний арест прокуратурой контрольного пакета акций ЮКОСа - это, как знает любой российский бизнесмен, не просто замораживание активов компании, в отношении которой ведется расследование. Это может означать национализацию через черный ход. Российские рынки, иностранные инвесторы и все, кто верит в то, что Путин - реформатор, получили тревожный сигнал.

Дело ЮКОСа представляет собой нечто большее, чем расследование сделок могущественного олигарха. Оно превратилось в вендетту, которую сильная группировка бывших офицеров КГБ ведет против остатков старой ельцинской гвардии. Конфронтация угрожает не только стабильности российской экономики, независимости судебной системы и надеждам на более открытое, прозрачное управление, она возвращает призраки, похороненные, как считали многие, под обломками Берлинской стены: использование нетерпимыми политическими руководителями мощи государства по своему произволу. В московском воздухе чувствуется запах сталинизма.

Причины и мотивы атаки на ЮКОС до сих пор неясны. Впрочем, ни одно из возможных объяснений не делает Кремлю чести. На официальном уровне настойчиво заявляют, что прокуратура расследует мошенничество и уклонение от уплаты налогов. Если это так, то закон применяют очень избирательно. Михаил Ходорковский, миллиардер, возглавляющий ЮКОС, безусловно, получил семь-восемь лет назад контроль над компанией, используя средства, которые не выдержали бы проверки по западным стандартам. Но российская программа приватизации была настолько небрежной и рискованной, что фактически все те, кто оказался в выигрыше, добились этого сомнительными средствами. Гораздо важнее то, что ЮКОС был одним из первых конгломератов, которые поняли, что честность является наилучшей политикой в бизнесе.

В последние годы он предпринял попытки стать прозрачным, привлек в правление людей со стороны, в том числе иностранцев, стал образцом корпоративной ответственности, создав образовательные и благотворительные фонды. Историю корпоративного управления компании не назовешь идеальной, но налицо были явные признаки улучшения. Изменения принесли плоды: ЮКОС привлекает западных партнеров и, по иронии судьбы, именно вчера объявил о рекордно высоких доходах. Должно быть, преследование вызвано завистью, амбициями или ненадежностью.

Зависть была бы популярным мотивом действий прокуратуры. Многие россияне ненавидят олигархов, а растущая пропасть между сверхбогатыми и бедными вызывает у них негодование. У старшего поколения капитализм вызывает недоверие. Любые действия Кремля против богатых увеличивают поддержку прокремлевской партии "Единая Россия" на декабрьских выборах в Думу и самого Путина на мартовских выборах президента.

Амбиции очевидны: прошлое многих политических, как и у Путина, связано с КГБ, и они одинаково относятся к оппозиции. Они недовольны влиянием политиков ельцинской эпохи, в том числе, премьер-министра Михаила Касьянова. Это влияние можно подорвать, если замазать их и дискредитировать олигархов.

Паранойя, которую высветило это дело, вызывает беспокойство. Путин давно уже стремится приручить прессу, теперь он, похоже, мечтает не просто о ручном, а о раболепном политическом органе. Пожертвования ЮКОСа оппозиционным группам терзают душу президента. Разговоры о политических амбициях бизнесмена тоже. Заявления Путина о том, что он не может влиять на прокуратуру, лицемерны: столь значимый для российской экономики шаг мог быть санкционирован только на самом верху. Путин говорит о верховенстве закона; от этого дела за версту несет нарушением закона.